Собрание сочинений. Том 9

В пермском аэропорте,
настроенье всем портя,
хмуро вторгнувшись в гул,
кто-то из контролеров,
нудный выказав норов,
в микрофон затянул:
«Пассажир Никаноров,
пассажир Никаноров,
пассажир Никаноров,
вылетающий на Барнаул…»

Никаноров скрывался,
хитро он оставался
невидимкой в толпе,
Может, пил пиво «Дизель»
и жевал канапе,
и в буфете приблизил
пол-России в гульбе.

Вряд ли был олигархом, —
может, бомжем-огарком,
непонятным себе?

Может быть, на коробках
и мешках прикорнул
гражданин Никаноров,
вылетающий на Барнаул?

Может, в луже, как боров,
где-то он храпанул,
гражданин Никаноров,
вылетающий на Барнаул!

Может, он сдезертирил
ото всех дедовщин,
прячась в женском сортире
от военных мужчин?

И страшней приговоров
и зрачков черных дул
голос, полный укоров:
«Гражданин Никаноров,
гражданин Никаноров,
гражданин Никаноров,
вылетающий на Барнаул!!!!»

И смертельнее пули
у меня жжет в груди:
что он ждал в Барнауле,
Никаноров, найти?

Бросил нас на кого он
в скуку, пьянь и разгул,
гражданин Никаноров,
вылетающий на Барнаул?

Как же всех наколол он
и куда улизнул,
гражданин Никаноров,
вылетающий на Барнаул!

Может, мертвенно мрачный,
Сов. Союза герой,
с голодовок прозрачный,
позабыт он страной?

Может, где-то, отчаясь,
в потайном уголке
он висит, не качаясь,
на тугом ремешке?

Сгинул, как сиротинка.
И такая жутинка,
будто голос, как финка,
по кишкам полоснул,
хоть кричи: «Караул!»
в глушь российских просторов:
«Гражданин Никаноров!
Гражданин Никаноров!
Гражданин Никаноров,
вылетающий на Барнаул…»

2005

Царь-мужик