Собрание сочинений. Том 8

Ко всеобщему изумлению,
в полном разуме —
                                сам с усам! —
эмигрирую из Америки
в одинцовский универсам.
Я коляску качу с продовольствием,
и, поняв, что я свой человек,
каплет мне на штаны с удовольствием
размораживающийся хек.
Эмигрирую из Америки
без ее чуингама во рту
и в неслыханные истерики,
и в невиданную доброту.
От витрин с несоветским личиком,
где и лобстеры,
                         и камамбер,
эмигрирую к маминым блинчикам —
сверхоружию СССР.
Эмигрирую на Патриаршие
к водосточной отечной трубе,
где —
         ты помнишь, любовь моя старшая? —
ткнулся носом я в губы к тебе.
И под чьи-то усмешки игривые,
под недоброе: «Ну и ну!»
очень правильно эмигрирую
я в неправильнейшую страну.
Мое место —
                     не в «Уолдорф Астория»,
а за бабушкой,
                        скрюченной, как
в страшной книге российской истории
вопросительный горестный знак…

1991

«Могут быть два первых поэта…»

Могут быть два первых поэта —
ведь поэзия не ипподром,
а иначе валяться им где-то
с финкарем под последним ребром.

Проживут Магомет, и Будда,
и Христос, и смирившийся черт,
ну а порознь им будет худо —
в порошок будет каждый стерт.

Даже могут быть два президента,
но не в ссорах, не в кураже,
ибо станет им беспрецедентно
президентствовать нечем уже.

1991

Стихотворение написано во время назревавшего конфликта между Президентом СССР Горбачевым и Президентом России Ельциным. Последствия этого конфликта оказались, к сожалению, такими, как я предугадал.

Поглупенье

А может быть, мы просто поглупели
и в глупости завязли, как в грязи?
Грязь или кровь —
                               на выбор две купели.
Да, небогатый выбор на Руси.

А почему такой неумный выбор
и при царе и при вожде любом?
Кто наш последний ум когда-то выбил?
Мы сами,
                колотясь в поклонах лбом.

Пусть ищет связь логическую Запад,
когда мы перед брезжущим концом
в цивилизацию вползаем задом
с почти что человеческим лицом.

Что за судьба по глупости досталась!
Что миру мы еще изобразим?
Неужто просто сменим одностадность
на многостадность тех же образин?

Ты думал ли, подросток из Казани,
как в результате выродимся мы?
И поглупенье наше – наказанье
за чьи-то убиенные умы.

1991

Самолюбие

Лжевеличье, единственность, первость —
этот жалкий набор бредовой
в нас кипит, самолюбием пенясь,
и допенивается до войн.

В самолюбье равно зверевата
радикалов босяцкая спесь,
монархистов и партаппарата
тошнотворно дурацкая смесь.

Я не верю хлыстовским порывам
слишком громко молящихся лбов.
Самолюбием вы, как нарывом,
подменили к России любовь.

1991

Независимость и свобода