Собрание сочинений

(6) Павел Николаевич Филонов (1883–1941) – художник и автор заумной книги Пропевень о проросли мировой (1915) В ГИНХУКе руководил Отделом общей идеологии до января 1924 года, когда был заменен Н. Н. Пуниным.

(7) Старый Петербург – общество, основанное в 1921 году для изучения и спасения городских памятников. Из конференций, отмеченных Терентьевым, это была единственная, объявленная в печати: «В обществе „Старый Петербург“ 26 ноября состоится выступление футуриста Терентьева, или, как он себя именует, Директора международной компании заумного языка 41°, на тему Мнения А. С. Пушкина о заумной поэзии (по документальным данным!!!)» («Жизнь искусства», 1923, № 45, с.28).

(8) Финотдел – финансовый отдел Петроградского губернского исполнительного комитета. Финотдел занимался проблемами экономической жизни Петроградской губернии. При нем существовал Клуб сотрудников губфинотдела, в котором и выступал Терентьев.

(9) Институт живого слова готовил лекторов и агитаторов, а также педагогов-словесников, сказителей, чтецов. Открытие состоялось 15 ноября 1918 года. В нем преподавали В. Н. Всеволодский-Гернгросс, А. Ф. Кони, Н. С. Гумилев, Л. В. Щерба, Л. Л. Якубинский, Н. А. Энгельгардт Институт издал Записки Института живого слова. Пб., 1919 и сб. В. И. Ленину. Л., 1924.

(10) РКСМ – Российский коммунистический союз молодежи.

(11) Об этом спектакле и о постановке Трактата о сплошном неприличии мы не нашли других данных.

(12) Писатели, принадлежащие к Всероссийской ассоциации пролетарских писателей (ВАПП).

(13) См. комментарий к статье Кто Леф, кто Праф, прим. 4.

(14) См. статью Тезисы

(15) Илья Зданевич жил тогда в Париже на rue Zacharie, 20 (ныне rue X. Privas), маленькой улочке в Латинском квартале

(16) Жена Терентьева (см. комментарий к письму № 4, прим. 18). Игорь Терентьев, жена Наталья и дочь Татьяна поселились в Петрограде на Фонтанке, 165, кв. 9.

8. А. Е. Крученых^*

Печатается по подлиннику (ЦГАЛИ, ф. 133, оп. 1, ед. хр. 211). Публикуется впервые.

(1) Терентьев имеет в виду «диспут на тему о беспредметности», о котором он говорил в предыдущем письме к Крученых (см. письмо № 7). Об этом диспуте нам не удалось найти никаких сообщений в петроградской печати того времени. Возможно, он связан со столкновением между беспредметниками и реалистами, которое – характеризовало артистические круги Петрограда в последние месяцы 1923 года. И декабря 1923 года Александр Григорьев и Евгений Кацман, московские представители Ассоциации художников революционной России (АХРР), организовали собрание в Академии художеств. За докладами последовала бурная дискуссия. Кацман вспоминает этот вечер: «На собрание явились все слушатели Академии со всеми своими профессорами. Зал был в буквальном смысле слова набит битком <…> Профессора, „комбинирующие плоскости“ – Филонов, Терентьев и прочие, – всячески нас ругали. Им помогали их рьяные последователи из учащихся. Нарастал <…> грандиозный спор <…> Во время своего выступления беспредметник Терентьев все время ходил взад и вперед вдоль длинного стола, где мы сидели, но мысли высказывал какие-то маленькие и пустяковые, больше работал мимикой и жестами. Возражая ему, я сказал, что большая площадь пола, которую исходил товарищ Терентьев, странным образом противоречит маленькой площади мыслей, им высказанных. Это задело его последователей. Начался шум. Я продолжал говорить. Били стульями об пол. Приветствовали АХРР. Ругали и угрожали уничтожить АХРР. Собрание прервалось» (Е. Кацман. Как создавался АХРР. – В кн.: И. Гронский, В. Перельман. АХРР: Сборник воспоминаний, статей и документов. М., 1973, с. 88–89). Дискуссия была возобновлена. в Доме печати 6 января 1924 года по случаю выставки художников АХРР. На диспуте выступал Терентьев, который сказал: «АХРР – это наши ученики и ничуть не враги, если верить их заявлениям: когда они поймут, в чем делом, они придут к нам учиться. Но клевета и предательство – говорить, что искусство беспредметников непонятно для масс. Не быт, а бытие должно отражать искусство. У рабочего быта нет и не может быть, ибо он как класс молод и быт его только творится. И буржуазия могла закрепить свой быт лишь когда победила и стала размягчаться, а не тогда, когда была революционным классом. Поэтому можно дать только бытие движения. Искусство есть материальный язык, материальный аппарат, который при помощи формы научно должен это сделать» (Революция и изобразительное искусство. На диспуте в Доме печати. – «Петроградская правда», 1924, № 8, с. 4).

(2) См. комментарий к письму № 7, прим. 3.

(3) См. там же, прим. 3.