Снег, путь и приворот

Даже князь посматривал на ближника сына одобрительно и видел, что не зря выделил молодому боярину дом возле самого Крома – получив под опеку женщину и ребенка, Горазд Веселович осознал себя защитником, и это осознание прибавило ему сил.

Да и князь теперь был спокоен за мальчишку-волхва, пойманного в тереме княгини. Горазд его усыновил полным чином – получил на то дозволение князя, стал Совенку крестным отцом и Радомиру упросил восприемницей для парнишки стать.

Ко всеобщему удивлению, малец отказываться от святой купели не стал, а Раду сразу обнял со словами:

– Мама, ты нашлась! Не уходи больше, ладно?

Разве можно было после этого ему отказать?

Правда, в Тулее никто не знал, откуда у боярина Горазда взялся мальчонка. Говорили, мол, дикаренок из северных лесов с обозом в Кром притек, сунулся в отрочью избу, а уж там боярин его приметил и в учебу взял. И так ему парнишечка своим разумением полюбился, что решил его Горазд в род принять. Вот и стал мальцу крестным отцом.

Про попытку забраться в терем княгини слухов не ходило – волхва князь быстро в монастырь сослал, а того, кто затеял сорвать отбор невест для княжича, не нашли.

Глава 31

На четвертый день поехали ближники по своим домам. Всем княжич дал роздых до распутицы, а сам с Усладой в Плес отправился. Сначала, правда, Милорада и Несмеяну проводили.

Обоз им Вадислав Златомирович добрый собрал – и оружия, и припасов разных, а пуще – товаров в холодных краях нужных. Чаю, топоров, ножей, тканей ярких, лент да тесемок, да яблок сушеных, груш моченых и разного домашнего припасу. Все это, конечно, не даром, а как подарки молодым «на обзаведение».

Кроме рухляди везли в обозе и почту – Радомира полдня просидела с пером в руках, выписывая отцу деликатное приглашение приехать в Тулею и поселиться на покое в их с Гораздом доме. Молодой боярин знал, что у жены никого кроме отца да няньки нет, и не считал для себя обременительным поселить в хоромах одного пожилого мужчину, тем более князь расщедрился и дом подарил действительно просторный.

Некоторые молодки уезжали с княжеского двора с плачем – мужья везли их под опеку к свекровям, и неизвестно, как часто они смогут их навещать. Но все молодухи обещали писать княгине и не забывать ее милости.

Как только обоз скрылся за воротами, Волемир махнул рукой конюхам, чтобы подавали возок для Услады. Самый теплый, мягкий и нарядный – пусть вся Тулея видит, как любит княжич молодую жену! Впрочем, полюбить Усладу оказалось нетрудно – мужа она слушалась без нареканий, в постели оказалась мягкой, теплой и сладкой, что еще княжичу желать?

Княгиня, правда, поглядывала на сына и невестку с беспокойством – ей ли не знать, как важны в семейной жизни доверие, приязнь и ежедневное желание видеть друг друга? Но Мирослава не лезла к молодым, зная по опыту, что поездка в Плес все расставит по своим местам. Там молодожены будут только вдвоем, княжич займется делами городка, охотой, охраной, торговлей, а жене достанется хозяйство. Там и покажут себя друг другу без посторонних глаз, а если и случится какая размолвка – нянька болтать не станет, а чернавки останутся в Плесе, и болтать им там не с кем будет.

Тут челядинки распахнули дверь терема, и боярыни под руки вывели Усладу.

Молодая княгиня несла себя с достоинством – как полный доверху кувшин. Шагала меленько, руками не размахивала, расшитый жемчугом алый кокошник о семи лепестках с густой бисерной поднизью сиял в утреннем свете, как и шитый серебром летник под белой пушистой шубкой, крытой алым рытым бархатом.

Даже старый князь залюбовался невесткой – хороша, как ангелочек резной посеребренный!

Волемир легко подхватил молодую жену, усадил в возок, закутал ноги медвежьей полостью и махнул рукой, давая команду к отправлению. Сам же вскочил на коня.

В Плес вместе с молодоженами поехали только отроки – охранять, нянька Услады – помогать молодой с одеванием, да несколько чернавок, чтобы помогать молодой хозяйке в устройстве на новом месте. Боярынь не было. Все ближники княжича женились и стремились насладиться семейной жизнью вне Крома, а своих боярынь княгиня с молодухой отправлять не стала – незачем. Пусть молодые сами. Будет нужда – нянька за помощью пришлет, об этом княгиня с Плавой Юрковной успела договориться.

Едва выехал возок Услады, как за ним потянулись телеги с ее приданым. Князь благоразумно подарил сыну новый терем, в котором не было ничего, кроме печей да лавок. Чтобы молодые сами гнездились. Княгиня же подарила невестке кошель серебра «на обзаведение» и на том успокоилась. В свое время матушка Вадислава к молодой невестке лезла чуть не в постель, вот Мирослава и уговорила мужа отделить молодых сразу, не дожидаясь ссоры.

Княжичу и его жене помахали вслед длинными полотенцами, чтобы дорога была гладкой да ровной, а через короткое время из ворот Крома поехали и другие возки – с молодыми женами. Занавески в простых деревянных возках были плотно задернуты – от сглаза. Боярыни сидели тихо и даже в щелочки старались не смотреть – вдруг уже понесли? Беречь себя надо!