Снег, путь и приворот

– А что будет? Ну вот приедет такая краля из княжьего двора хоть к нам в Ставгород, неужто жених ей не найдется?

Радомира задумалась. Богато одетая, красивая девка, да из самой столицы – с руками оторвут! Еще и хвалиться будут, что боярышню в жены взяли! Князю выгода – нужным людям красивых жен даст, да, поди, с грамотой жалованной, с приданым каким-никаким. И сироте-то польза будет, а коли девица из доброго старого рода – ее и в сибирской глуши поддержат. Вот и связи торговые укрепятся, и городкам сибирским полегче будет. Все польза!

– Видишь, как ты ладно рассудила, – улыбнулась нянька.

– А как же те, кого родителям вернут?

– А и те не пропадут. Думается, у них уже женихи есть. Не успеют за околицу выехать, как в церковь помчат. А если и нет жениха – в пути сыщут. Не зря же каждой невесте два-три боярских сына в сопровождение даны.

Рада улыбнулась и выдохнула – не пропадут княжьи невесты.

Потом поежилась, вспоминая – очень уж неприятным был осмотр боярынь. Лекарь был куда деликатнее, но ведь мужчина! Рада краснела, как маков цвет. А вот повитуха была осторожна. Спросила про крови, подавила живот, погладила как-то неприлично и отпустила, сделав пометку в большом листе. И раз Радомира осталась в княжеском тереме, значит, в княжьи невесты годится? Только вот не хочет!

Вздохнув, боярышня поправила косу, очелье и широкое оплечье, надетое поверх морозного цвета летника, глянула на себя последний раз в крохотное зеркальце и пошла в трапезную – на завтрак с княгиней.

За столом было нервно и шумно. Девушки переглядывались, стараясь припомнить, кого же недостает. Рада увидела Усладу и Несмеяну и успокоилась – знакомые здесь, а с остальными она и словом перемолвиться не успела.

Между тем княгиня призвала всех к порядку, чередной боярыней была прочитана молитва, и служанки понесли жидкую кашицу, хлеб, взвар и по случаю скоромного дня немного молока и пахты для желающих.

За столом чинно молчали, а когда миски опустели, княгиня Мирослава сказала, что сегодня девицам можно погулять в саду с няньками и мамками, а уж потом будут гостевания.

Рада еле дождалась разрешения выйти из-за стола, а как позволение дали, сразу кинулась к няньке:

– Ладушка Волеговна, что за гостевания еще?

Нянька боярышню успокоила:

– Это как вечерки у нас. Соберутся все с рукоделием в большой горнице, будут сказки сказывать, песни петь да рукодельничать. Придут боярыни разные почетные да будут с вами беседовать, смотреть, как вы себя держать умеете. А княжич со товарищи, может, тоже заглянут, как уж князь позволит!

– Ох, как неладно! – Рада схватилась за румяные щеки. – Я ни шить, ни вышивать путем не умею!

– Да за два часа и не научишься, – покачала головой Лада. – Возьми то, что умеешь хорошо – шнур плести позатейливей али сетку вязать!

Рада задумчиво кивнула. Ей не хотелось показать себя криворукой простушкой, да вот не давались ей изящные женские рукоделия!

* * *

Получив разрешение на прогулку, девицы быстро закутались в шубки и высыпали яркими птахами в заснеженный сад.

Дорожки были расчищены, деревья с облетевшей листвой выглядели грустно, но девушкам после перенесенных потрясений так хотелось глотнуть свежего воздуха и размять сведенные паникой руки и ноги, что они не обращали внимания на унылый облик княжеского сада. Разбившись на пары и тройки, они бродили по дорожкам и болтали обо всем, шумностью и яркостью оживляя огороженный стенами садик.

Радомира сразу нашла Усладу и Несмеяну – подбежала, обняла и сказала:

– Я так рада, что вы здесь!

Несмеяна сразу обняла охотницу в ответ – она обрадовалась знакомому лицу. Радомира же сначала оглянулась, а потом притянула к себе и Усладу и прошептала на ухо подругам:

– За нами наблюдают!

– Где? – спросила насторожившаяся Несмеяна.

– Не оборачивайся! – предупредила Радомира. – На стене между зубцами притаился кто-то!

Услада на миг потупилась, бросила будто случайный взгляд на стену, а потом ответила, прикрываясь рукавом:

– Княжич там со свитой! Я его терлик[2] узнала!

Радомира огорчилась, Несмеяна осталась равнодушной, а вот Услада размякла и предложила прогуляться по широкой дорожке, которую лучше всего было видно со стены.

– Нет уж! – фыркнула Радомира. – Красная дичь сама на копье не бежит! – и решительно увлекла подруг в сторону.

Княжич недолго оставался незаметным – глазастые няньки быстро его обнаружили и предупредили подопечных.

Боярышни, делая вид, что совсем-совсем не смотрят на стену, принялись прохаживаться по центральной дорожке. Кто-то прятал лицо широким рукавом опашня или летника, кто-то перекидывал на грудь тяжелую косу, а кто и смеялся легко и звонко, прикрывая лицо камчатой фатой. В общем, девушки красовались, а княжич и его свита любовались.

Только Радомира и ее подруги ушли в дальний конец сада и присели на очищенную от снега скамью. Им было о чем пошептаться – и о княжиче, и о свите – няньки уже почти всех бояричей по именам разузнали и рассказали, кто чем славен.