Смерть всегда рядом

Они пришли на пляж, загаженный местными жителями. Нищий уселся прямо на песок, теплый в жаркий день. Стараясь держаться с подветренной стороны, Крис смотрел, как жадно старик поглощает еду. Тот словно специально игнорировал пластиковые ложку и вилку, хватал все руками и запихивал в рот. Пытался говорить, и куски падали с губ на покрытые пятнами штаны. Он подхватывал их и совал обратно в рот.

Крис отвернулся, унимая рвотные позывы. Наконец, нищий наелся.

— Ну, уговор есть уговор, — он облизал пальцы, один за другим. Крис едва сдержался.

— Рассказывай! — хотелось скорее выслушать и убраться подальше, забыть то, что видел в последние два часа... Крис подозревал, что не скоро захочет есть. Жареную картошку и курицу — уж точно.

— А что рассказывать? Старина не раз говорил, что своей смертью не умрет. Но мечтал пожить напоследок. Даже связи завел, с важными людьми водился.

— Это с какими?

— Да вот навроде тебя — со святошами. Ходил тут один такой, в сутане с накидкой. Высокий, тощий... Ботинки — что бутылочное стекло на солнце сверкают... Аккуратный. Все так... — нищий скорчил брезгливую гримасу, — поглядывал, словно мы не люди, а плесень. Да что и говорить — плесень и есть. И нечего по чужой тропинке ходить, я так Старине и сказал: мол, отрезанные мы ломти, даже в монастырь не принимают. Думал, он туда собрался, — старик сплюнул.

— А он? — Крис никак не мог понять, почему описание священника кажется знакомым.

— А он смеялся. Говорил, что слишком любит грешную жизнь, что рано ему грехи по монастырям замаливать... Сулил, что скоро все изменится, и он уедет... Ну, вот и уехал. На тот свет. Помяни мое слово: из-за билета все!

— Какого билета? — Крис тут же пожалел, что задал вопрос. Есть вещи, знать о которых не следует, даже если они касаются тебя напрямую. Особенно, если касаются.

Нищий вцепился в вылетевшие слова, как паук в паутину:

— Лотерейный. Уж где Старина его взял, не знаю, а только с того времени с катушек съехал: только и говорил, что о поворотной точке. О том, что скоро все закончится, и он наконец-то поживет, как настоящий человек. Еще что-то про фарфор плел, про серебро фамильное...

— Фамильное серебро?

Эти мечты совсем не вязались с обликом бездомного Старины. Разве что...

— Где этот билет?

Вся осторожность, все намерения отойти, остаться в стороне полетели коту под хвост. Если старик начал игры с нечистью... Крису было наплевать не него, каждый сам волен поступать со своей душой, как знает. Но теперь под удар могла попасть Анна. Этого допустить было нельзя. Хранитель живет тем, что оберегает сновидца. Иначе все теряет смысл.

— Да кто его знает! — хмыкнул нищий. — Потерял. Хотя сам Старина уверял, что украли. У него после этого совсем крыша поехала. Нервный стал, дерганый... Кричал, что мы смерти его хотим, специально подстроили... И еще убеждал кого-то, что раз его обманули, то сделка недействительна.

— Кого убеждал?

— А я знаю? — старик откинулся на спину, наслаждаясь минутами покоя и сытости. — Тряс кулаками и орал в небо.

Крис задумался: тот нищий, которого он из огня вытащил, на сумасшедшего не походил. Испуганный — да. Но не безумец.

— Когда билет пропал?

— Да вот незадолго до пожара. Старина тут всех на уши поднял, чуть не личный обыск решил устроить. Пока ему хорошенько не объяснили, что он всех достал... Только... — нищий понизил голос до едва слышного шепота, — не обошлось тут без церкви! Тот падре... он снова приезжал. И вопросы задавал, вот, как и ты...

— И? — Крис напрягся.

— Да кто же ему скажет... — хриплый смех напомнил карканье вороны. — А вот тебе — скажу. И знаешь, почему?

Старик выдержал паузу, прямо как артист на сцене.

— Потому, что ты не такой. Ты ищешь причину. А он... он заметает следы. Идем...

Они пробирались среди «домов», зачастую — прямо «через двор», где хозяйки готовили еду на кострах или чугунных плитах. Убожество — единственное слово, что приходило на ум при виде серых теней, в которых превратились люди. В их глазах поселилось отчаяние, и души представляли собой легкую добычу.

Крис косился на своего проводника: кто он? Только что с ним разговаривал человек, но через мгновение… не превратится ли этот старик в демона? И куда они идут? Крис пожалел, что не носит с собой хотя бы нож, как Марко. Хотя... смысла в оружии мало, если не умеешь им пользоваться.

Нищий торопился, иногда переходя на семенящий бег — словно боялся не успеть. А потом нырнул в дыру между сваленных как попало бетонных блоков. Снаружи остались только ноги да зад, обтянутый заляпанными, вытертыми штанами.

— Вот, — нищий попятился. От движения свитер задрался, обнажив спину. Поперек, тонкими штрихами, к которым не прилипла грязь, тянулись шрамы.

— Вот, — Крис взял замызганную коробку, — вот это он искал. Да Старина велел... сохранить.

Подозрения всколыхнулись мутной волной — словно при сливе сточных вод.

— Почему...

— Почему тебе? — скривился старик. — Да потому, что ты... справишься. А теперь — беги! Беги отсюда... я не могу долго удерживать эту тварь! Да скорее же!