Смерть всегда рядом

Подъехала машина. Крис обрадовался — у него снова появилась возможность не думать. Просто посмотреть, что происходит, послушать, может, долетит какой слух...

Запах паленой плоти ударил в ноздри, смешался с липкостью лимонада — мимо пронесли носилки. Ветер завернул простынь, открыв руку. Плоть местами слезла до костей, и пальцы торчали в разные стороны.

Идущий впереди носильщик споткнулся, и тело подбросило, отчего простынь сползла окончательно. На лице остался один глаз, второй было не видно из-за потрескавшейся корки. Одна щека сгорела, и покойник словно ухмылялся, глядя на Криса. Из тени донеслось:

— Ссссмотррррииии...

В животе противно зашевелилось. Крис едва успел отбежать, и выпитый лимонад вылился наружу. Рот наполнился запахом рвоты, кислым, и одновременно сладковатым. Крис вытер губы и огляделся в поисках ларька — за бутылку простой воды он готов был выложить целое состояние.

К счастью, никто не потребовал от него таких жертв. Чуть в стороне, сразу за «деревней бездомных» стоял ларек.

Тепловатая вода вымыла остатки вони изо рта. Крис отошел в сторону, но никто, кроме старика-нищего не обращал на него внимания.

Крис оставил бутылку на скамейке — нищие собирали вторсырье. Но этот не обратил на бутылку внимания. Шел, как приклеенный, до самой машины.

Крис не выдержал:

— Чего тебе?

Бродяга не ответил. Обошел Криса кругом, оглядывая, словно диковинку в витрине магазина, потом подошел вплотную.

— Старина не сам умер... — изо рта пахнуло давно нечищеными зубами и чесноком. — Старину убили...

В памяти всплыли пальцы. Их словно ломали, один за другим. Судорогой так не выворачивает. Криса передернуло. Стараясь отделаться от нищего, он равнодушно поинтересовался:

— И что?

— Ты же приехал не просто так, ты к Старине приехал... падре.

Крис не стал возражать. Падре, так падре...

— А я много могу рассказать.

— Ты хочешь исповедаться? — Крису хотелось оказаться как можно дальше от этого места и от воняющего собеседника.

Старик расхохотался ему в лицо:

— Исповедаться? Да найдется ли священник, который решится отпустить мои грехи? Нет, я просто живу и не верю, что явится какой-то... святой отец в сутане и по мановению его руки страницы моей жизни станут девственно-белыми, как у новорожденного. Но помочь... почему бы и не помочь? — он красноречиво потер указательный палец о большой. Крис протянул бумажку.

— Всего-то? Падре, моя информация стоит дороже, гораааааздо дороже.

— Значит, она мне не нужна.

Крис потянулся к дверце — сесть в машину.

— Да ну? — в хриплом голосе послышались знакомые нотки. — Тебе, может, и не надо, а вот даме сердца... Боишься за неё?

— Что ты несешь! — развернулся Крис к старику и замер: вертикальный зрачок желтых глаз слегка подергивался, а между зубов мелькал раздвоенный язык. Речь старика стала шипящей:

— Интересно, прелюбодеяние остается смертным грехом, когда ему предается священник? Или... это всего лишь недоразумение?

— Ты! — Крис сделал шаг, кулак взлетел, но старик скорчился, упал на землю и зашелся в вое:

— Больнооо!

Немногие прохожие начали оглядываться. Крис отступил.

— Что ты несешь?

Усмешка окончательно обезобразила лицо старика:

— То, что ты семинарист, что-то меняет?

Крис едва выдерживал — жуткая вонь расходилась от одержимого волнами. Такая же, как от...

Захотелось развернуться и бежать. Утопить педаль в пол, и мчаться, мчаться, не глядя на дорогу, только бы подальше от этого места. Затеряться в дальнем монастыре и слышать о бесах только на службе, из уст настоятеля на ежедневной проповеди.

Или... подхватить вон тот камень и со всей силы опустить на голову валяющегося в пыли существа. Извивающегося, аки змей, смердящего, аки пес... Он уже сделал шаг, но насмешливый взгляд искусителя привел в чувство. Рука сама взметнулась в крестном знамении.

— Еще молитву прочитай, — хмыкнул одержимый и затих.

Крису очень хотелось. Но вместо этого он присел на корточки:

— Чего ты хочешь?

Нищий моргнул. Карие глаза с обычным значком смотрели удивленно:

— Я упал? Наверное, потому что не завтракал. Да и вчера не ужинал. Так что, падре? Сойдемся? Утрой сумму и добавь хороший обед! Тогда я расскажу все.

Крис подавил желание броситься прочь, сбежать, забиться в щель... Он уже привык видеть призрак сестры в любой тени, слышать её шепот в малейшем звуке... Но теперь тварь, забравшая сестру, угрожала Анне. Этого Крис вынести не мог.

— Пойдем, — он оглянулся в поисках забегаловки, из которой их не выгонят в первые же минуты.

Такой не нашлось, пришлось покупать еду на вынос:

— Надеюсь, ты ничего не имеешь против пикника?

— Какая разница, где обедать? Лишь бы вкусно было! Эй, — старик уставился на коробку с угощением, — а где пиво? Или думаешь, а буду всухомятку давиться?

Крис терпеливо добавил к покупкам пару банок пива.

— Холодное? — сунулся старик. — Холодное.

Он жмурился в предвкушении, а Крис едва сдерживался. Христианское смирение, которое он старательно взращивал последние несколько лет, испарилось без следа.