Она сворачивает на парижский «периферик», где начинает обгонять грузовики, легковые автомобили, другие мотоциклы.
Вырвавшись на свободный участок, она минует Порт-де-Клиньянкур и закладывает по «периферик» второй круг.
Исидор не возражает – понимает, что на скорости ей лучше думается.
Лукреция наращивает скорость, наплевав на засекающие ее автоматические радары.
Вот и отель. В лобби Исидор возвращает себе командные полномочия.
– Хватит ребячиться, Лукреция. Я взрослый, позвольте мне принять ответственность. Я готов рискнуть жизнью, чтобы узнать, что такое BQT.
Она прыгает в готовый закрыться лифт и не держит двери. Он поднимается по лестнице. Она уже в номере 18. Он входит и закрывает дверь.
– Ладно, признаю, теперь и я заинтригован. Я хочу знать, что лежит в этой чертовой синей шкатулке.
– По-моему, вы не отдаете себе отчета, что угодило к нам в руки.
– Буквы на бумаге – не взрывчатка. Не будьте ребенком, Лукреция. Дайте ее мне.
Он пытается схватить ее сумку, но она увертывается.
– Слова, Лукреция – это всего лишь слова!
– Слова могут убивать. Дариус и Тадеуш убиты.
– Они были слабы духом.
– Они были не дураки.
– Позвольте мне прочесть, вся ответственность лежит на мне.
– НЕТ!
– Почему?
Он валится на кровать и смотрит в потолок.
– Не ошиблись ли мы, взявшись за расследование вместе? Мы по-разному понимаем установление истины.
– Вы еще скажете мне спасибо за спасение вашей жизни.
– Я предпочел бы умереть, познав истину, нежели жить в неведении.
– Будем считать, что я предпочитаю знать, что вы живы, пускай и в неведении.
– Рано или поздно вы уснете, и я завладею вашей сумкой.
Тогда Лукреция Немрод идет к сейфу, кидает внутрь синюю шкатулку и запирает дверцу на четырехзначный код.
Он разочарованно пожимает плечами.
– Может, разыграем BQT в «три камешка»? Если я выиграю, шкатулка моя.
– Нет! – категорически отрезает Лукреция.
– А поцелуй? Назовете мне код замка за поцелуй?
В этот момент раздается стук в дверь.
118
«У директора цирка посетитель.
– Я приготовил невероятный номер. Невероятный! Вы обязательно примете меня в труппу!
– Прямо уж невероятный? Как это?
– Я забираюсь на высоту сорок метров, прыгаю вниз, раскинув руки, делаю три кувырка в воздухе, потом штопор и оказываюсь в простой стеклянной бутылке, стоящей на дорожке.
Директор в недоумении.
– Вам этого мало? Могу даже с завязанными глазами.
Директор колеблется.
– Вы требовательны, но это нормально. С завязанными глазами и со связанными за спиной руками!
Директор все еще в сомнении.
– На высоту сорок метров я забираюсь на одних зубах! Ну, возьмете меня? Мне надо есть, у меня дети!
– Если у вас все это получится, я вас приму. Но строго между нами, тут есть какая-то хитрость, иначе всего этого ни за что не проделать… В чем она?
– Хитрость в том, что… – Акробат тянется к директорскому уху. – В горлышко бутылки будет вставлена воронка».
Из скетча Дариуса Возняка «Я всего лишь клоун».
119
В дверь стучат все сильнее.
Молодая журналистка накидывает цепочку и открывает дверь.
– Я вас не побеспокоил, мадемуазель Немрод?
Это Стефан Крауз.
Лукреция распахивает дверь. Изящный гость ищет глазами где сесть и выбирает край кровати.
– Можно?
– У вас три минуты, чтобы меня рассмешить, – повторяет она его формулу. – За неимением песочных часов я воспользуюсь секундомером. Поехали!
– «Политый поливальщик», первый киногэг.
– Две минуты пятьдесят пять секунд.
Он оборачивается к вставшему с кровати Исидору.
– Не сомневайтесь, я узнал вас, когда вы вышли вместо Ванессы и Давида. В моей профессии приходится быть физиономистом. Я узнаю лица даже под гримом.
Он разглядывает номер, большую кровать и показывает кивком, что понимает: они вместе.
– Я пришел вас поблагодарить.
– Это за что же?
– Во время вашего номера показатель зрительского интереса зашкалил. Тишина! Вы уже сыграли со мной эту шутку у меня в кабинете, мадемуазель, но я не знал, как это может повлиять на публику. Знаете, кто впервые испробовал этот трюк?