– Барабанщик. Ты живешь иллюзиями. Производишь на людей ложное впечатление. Но ты не дура и хочешь измениться. Тяни другую.
Она вытягивает вторую карту.
– Это твой противник. Твоя настоящая проблема.
Она переворачивает карту. На ней бородатый старик с палкой, освещающий фонарем тьму.
– Аркан семь. Отшельник.
– Отшельник – это одиночество. Ты боишься закончить свои дни совсем одна.
– Ты гадаешь, существует ли человек, который захочет сопровождать тебя на жизненном пути. Это тебя беспокоит. Тяни третью карту. Посмотрим, что тебя тормозит.
На карте мужчина с козлиной головой, держащий на поводке мужчину и женщину, и цифра 14.
– Дьявол. Тебе мешают первобытные импульсы: сексуальность, желание обладать и принадлежать, обжорство, злость, страх, агрессивность. Сидящая внутри тебя инстинктивная обезьяна действует без размышлений, удовлетворяя свои непосредственные желания. Тяни четвертую.
Она переворачивает карту. Римский папа в кресле и цифра 3.
– Папа. Человек старше тебя, следующий за тобой. Он читает или пишет книги. Он в духовном поиске, не похожем на твой. Он на троне, а ты в блужданиях. У него нет иллюзий. Вы друг друга дополняете. Он очень благотворно на тебя влияет. Это он тебя бросил?
– Еще нет. Но скоро бросит. Уже приходится ждать, чтобы быть вместе.
– Тяни пятую. Посмотрим, как все кончится.
Лукреция Немрод переворачивает последнюю карту. На ней ухмыляющийся скелет, срезающий косой торчащие из земли головы и руки. И цифра тринадцать.
Лукреция поневоле ежится.
– Смерть?
– Да, Смерть. Аркан тринадцать. Но ты не волнуйся.
– То есть?
– В твоей жизни произойдет резкая перемена.
– Я умру?
– Нет, ты изменишься. Радикально. Аркан тринадцать – карта обновления, поэтому она в середине колоды. Иначе она была бы в конце. Видишь растения? Сначала зима, потом весна. Не может быть строительства без предшествующего разрушения. Должны опасть старые листья, чтобы проклюнулись новые почки.
Лукреция не то что согласна, но принимает это объяснение.
– Не знаю, прояснил ли я тебе положение, но мне все представляется позитивным. Тебе помогают, перед тобой истинный духовный путь, возможность шагнуть от иллюзий к реальности.
– Спасибо, Алессандро. Ты мне как брат.
– Эти карты навели меня на мысль о твоей новой прическе. Попробуем каштановый оттенок. Ты видишься мне светлой шатенкой. Пожалуйста, для меня это важно. Я считаю, что цвет излучает энергию. Знаешь, меня посетила еще одна мысль: я в шаге от изобретения таро-ухода за волосами. Буду создавать дамские прически в зависимости от того, как лягут карты.
Лукреция Немрод принимает его предложение и соглашается на трансформацию. Когда все готово, она, глядя в зеркало, борется с желанием завопить, вонзить в Алессандро все его расчески и ножницы, отказаться платить. В итоге она платит, оставляет чаевые и удаляется, снова поблагодарив его за сеанс Таро, наведший ее на размышления. И покупает платок, чтобы скрыть катастрофу у себя на голове.
Проходя мимо зоомагазина, она думает, не купить ли новую рыбку.
Журналистка покупает дорожную сумку, шерстяные свитеры и стальной кейс.
Завершаются приобретения бутылкой виски и тремя плитками шоколада.
Она возвращается в гостиницу, там ее ждет Исидор.
Он замечает наручник, которым к ее запястью прикован железный чемоданчик.
– Здесь кодовый замок. Правила обмена BQT будем диктовать мы, – объясняет она.
122
«Священник и монахиня заблудились в метель. Им попадается хижина. Они утомлены и готовятся ко сну. На полу спальный мешок и одеяла, но кровать в хижине одна.
Священник ведет себя по-мужски.
– Вы будете спать на кровати, сестра, а я на полу, в мешке, – говорит он.
Стоит ему улечься и закрыть глаза, как монахиня скулит:
– Святой отец, мне холодно.
Он расстегивает спальный мешок, встает и укрывает ее одеялом. Снова залезает в мешок, застегивает его и уже задремывает, но монахиня тянет свое:
– Мне очень холодно, святой отец.
Он расстегивает мешок, встает, берет еще одно одеяло, укрывает ее, возвращается в спальный мешок, закрывает глаза…
– Святой отец, мне та-а-а-ак холодно…