Случай из практики. Цветок пустыни

-- Небо такое не к добру, шодан, - ответил он. - Видишь, какие хвосты протянулись? Не иначе, какой-нибудь джаннай прогуливается поблизости, замышляет пакость. Лишь бы не такую же бурю!

Я напряг память, но хвоста у Лалиры вспомнить не смог. Впрочем, это явно было что-то из местного фольклора.

-- Думаешь, это дело рук какого-то злого духа?

-- Да уж не человека, шодан. Кто-то чем-то прогневал джанная, вот он и махнул хвостом. Хорошо, едва мазнул по Адмару, а то осталось бы от всех нас мокрое место, - без тени улыбки сказал рыбак, мерно работая веслами.

-- Только не говори, будто это Фергия-шади виновата! - сорвалось у меня.

-- Что? Нет, шодан, не она, - уверенно ответил он. - От нее джаннай сбежит, отбросив хвост, как ящерица, когда колдунья в него вцепится! Но она, если захочет, догонит, оседлает и пришпорит, верно тебе говорю...

Я не мог отрицать: у меня сложился схожий образ Фергии. Более того, я видел ее в деле, а отрицать очевидное очень сложно.

-- Кто же мог прогневить духа? - задал я вопрос. - Неужели маги рашудана?

-- Да поди пойми, шодан, - пожал рыбак могучими плечами и развернул лодку одним движением весла. - Зачем болтать попусту? Вот место, о котором сказала Фергия-шади. Иди, и да сопутствует тебе удача!

-- Благодарю, - ответил я, выпрыгнув на камни, и хотел дать ему монету, но лодка уже была далеко.

Я не слышал ни скрипа уключин, ни плеска воды: то ли рыбак на редкость умело греб, то ли над его лодкой поработала Фергия. Я ставил на второе.

Что ж... Еще немного, и солнце совсем скроется, а тогда можно будет приступать. Фергия сказала -- я услышу сигнал к началу действа...

И я услышал. Это был все тот же кошмарный вой... я имею в виду, пение. Невероятные диссонансы резали слух, высокие пронзительные ноты вколачивались в виски, а неестественно низкие гудели в основании черепа, но всё равно можно было уловить мелодию -- очень странную, нездешнюю, а еще мне чудился ритм, словно отбиваемый на большом барабане, тоже чужой, здесь таких и не знают... Ан нет, мне не почудилось: Фергия явно била во что-то металлическое. С нее сталось бы взять любимый медный таз Фиридиз...

А потом море вспыхнуло мертвенно-синим пламенем, мерцающим в такт глухим ударам, и в этом свете я сумел разглядеть очертания подводных скал. Не иначе, Фергия устроила такое нарочно для меня: поди рассмотри клятые галеры на дне темного моря... Ночное зрение у меня неплохое, я говорил, но одно дело -- смотреть вдаль высоко из поднебесья, когда внизу светятся города и поселки, а песок и волны мерцают под луной и звездами, и совсем другое -- нырять в непроглядную черноту.

Пора было нырять, но я медлил. Наверно, потому, что таинственно сияющая густо-синяя морская гладь напоминала мне блистающую молниями грозовую тучу.

От следующего вопля Фергии и пары особенно громких ударов я содрогнулся: это уже был призыв к действию, и мешкать не годилось. Я обозвал себя трусом, скинул одежду и с головой окунулся в теплые волны.

Признаюсь, мне никогда еще не приходилось превращаться под водой, и это было... своеобразно. Наверно, фонтан выметнуло такой, что видно было со всех концов гавани... А как иначе? Я все-таки очень крупный...

Я взглянул по сторонам -- на крыльях мерцали цветные огни, как и было обещано, - высунул голову на поверхность и нашел взглядом Фергию. Она стояла в лодке, не обращая внимания на разгулявшуюся от моего появления волну, а когда заметила меня, едва заметно помахала рукой и указала вниз.

Набрав воздуху, я прижал крылья к бокам, чтобы не мешали, и нырнул к галерам. Вот они... Не такие уж большие, с меня размером. Мачты мешают -- долой их, это восполнимые потери, а запутаться в снастях мне не улыбалось...

Сдвинуть с места верхнюю удалось не с первой попытки -- я дважды поднимался на поверхность, чтобы вдохнуть, - но наконец она поддалась. Я едва не упустил ее на дно, но все-таки удержал, прижал к груди, как любимую жену, и повлек на мелководье. Со второй тоже не задалось: очень уж она неудачно расклинилась меж камней. Мешкать не стоило, и я просто снес хвостом одну скалу... Надеюсь, Шаммаль и лоцманы не слишком расстроятся, обнаружив, что рельеф дна несколько изменился.

Когда я вытолкнул второе судно на отмель, то понял, что едва дышу. Все-таки давно мне не приходилось прилагать подобных усилий... что там, вообще никогда не приходилось!

Но нужно еще было убраться прочь, и я снова нырнул, чтобы подобраться к тому самому пологому берегу, оттолкнуться и взмыть в небо.

Боюсь, вышло не слишком красиво: взлететь-то я взлетел, но чиркнул левым крылом по камням, снеся еще какую-то скалу, едва не потерял высоту (во всяком случае, очень некрасиво нырнул в воздухе), но выправился и набрал высоту. И не удержался -- хрипло взревел и дохнул огнем так, что видно, наверно, было издалека... По версии Фергии джаннай не освободился, но может, подобным образом он выражал свое неудовольствие?

Я взял курс на свое поместье -- огни на крыльях погасли, никто бы теперь не рассмотрел меня в темноте, - но понял вдруг, что...

Не долечу.