Сингулярность 2.0. Биотех

– Ты умный человек, таможня. Твой ум и опыт недавно выкинули в мусорку. Но он нужен другой стороне. Где его будут ценить и достойно оплачивать.

Боб резко протянул фляжку Саладину, встал и направился к двери.

– Эй, не горячись, послушай сначала!

– Вали на свою Землю, я не продаюсь, – огрызнулся Боб через плечо.

– Да… а ведь из вас правда сделали собак, ты хоть сам это понимаешь? Вас бьют, вышвыривают, а вы все равно готовы служить…

Прежде чем Боб захлопнул дверь, за ним успели протиснуться последние слова Саладина:

– Я здесь еще три дня! Найдешь меня в «Гравиаторе»! Жду!

До глубокого вечера Боб старался забыть вкус земного рома. Он не был алкоголиком, и не хотел новой порции чудесной выпивки. Но именно этот вкус вызывал в памяти гадкое предложение. Боб презирал марсиан, помогающих преступникам, и всегда радовался очередному разоблачению контрабандистов. От самой мысли, что ему предлагали стать предателем, скрипели зубы. Доктор Шадд за убогим ужином заметил неладное, но по-своему понял смятение Боба:

– Роберт, я понимаю твое состояние. Так долго продолжаться не может. Тебе нужна нормальная работа.

– Угу, только я никому не нужен такой.

– Да, твои возможности сильно ограничены. Но есть одна мысль…

Боб поднял глаза, но ничего не сказал. Доктор прокашлялся и продолжил:

– Мысль авантюрная, но нам терять нечего. Правда, и реализовать задуманное пока не на что.

– Вы о чем?

– Соматическая редактура.

– Это что-то из генетики?

– Да, генная терапия. Нечто вроде того, что мы сделали с вами в детстве, но обратное.

– А так можно? – Боб забыл про еду.

– В теории. Понимаешь, на старте проекта нам выделяли средства, а сейчас исследования заморожены. Земле все равно, а местной администрации хватает тех тридцати человек, что выпустились вместе с тобой.

– Вы к чему клоните?

– Если я найду нужные реактивы и оборудование, то мы разбудим твои спящие гены. Вернее, постараемся их разбудить. В случае успеха ты получишь обратно полноценное зрение и слух.

– А нюх?

– Аносмию не победить. Твои обонятельные луковицы уничтожены безвозвратно. Но поверь, без обоняния жить и работать вполне можно, если остальные чувства на месте.

– Я могу вам помочь?

– Пока нет, мой мальчик. Денег ты не найдешь. Но твое согласие на эксперимент уже неоценимая помощь. Ведь ты согласен?

– Как я могу отказаться?

– Ну… последствия разные. Самое нехорошее и плохо прогнозируемое – это рак.

Боб нахмурился. На Земле с раком научились разбираться, но для тех, кто выбирается из-под защиты метрополии, дела обстояли хуже. Искусственное магнитное поле и особый материал куполов марсианских колоний лишь отчасти защищали от радиации. Поэтому у рака на Марсе было где разгуляться. Он принимал причудливые формы, неизвестные на Земле, был агрессивнее и скоротечнее. И все же возможная болезнь не так пугала, как голодная смерть.

– Док, я с вами до конца.

* * *

Спал Боб великолепно. Он видел яркий сон, в котором к нему вернулось обоняние, но что еще удивительнее, он бегал по зеленой траве с собакой. Настоящей земной собакой. Она была рыжая, огромная, лохматая и очень сильно пахла.

То ли сон, то ли возможность вернуть купированные чувства подействовали, но Боб еще ни разу так легко не делал свою грязную работу. Закончив на час раньше обычного, он запер дверь кладовки и совсем уже было собрался пойти почитать что-нибудь из книг доктора, как в коридоре возникла фигура, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся Гиббсом, его сослуживцем. Чеканя шаг, таможенник шел мимо, не удостаивая вниманием грязного санитара.

– Гиббс? – не выдержал Боб.

Бледные глаза за толстыми линзами расширились, будто Гиббс увидел марсианского аборигена:

– Боб?

– Привет, – натянуто улыбнулся Боб, заметив на кителе бывшего соратника новенькие бригадирские нашивки.

– Ты что здесь делаешь? – Гиббс сморщил нос и чуть отстранился.

– Живу. А ты, стало быть, теперь на моем месте?

– На своем. Честно заслуженном!

– Ну-ну… а почему не Гор и не Алекс? У них с носами всяко лучше, чем у тебя. – Боб не мог поверить, что именно подхалим Гиббс занял важное место бригадира.

– Кроме нюха надо иметь еще и мозг. И осторожность. А то получается вот так, – он повел глазами.

– Как это так?

– Вонь и нищета. Ладно, мне некогда. Так и быть, я никому не расскажу, как ты опустился. Впрочем, о тебе не вспоминают, Боб Бесценный Нос. Меньше недели прошло. Вот твоя истинная ценность.

– Ты, удобрение, ты не представляешь через что я прошел! – вскинулся Боб.

– И не собираюсь. Из нас двоих удобрение – ты и смердишь соответственно! Ох, прости, – Гиббс растянул толстые губы в сочувствующей улыбке, – тебе ведь нечем это унюхать.

Боб был на полголовы ниже Гиббса, но шире в плечах, отчаянная злоба придала ему решимости. Двух ударов хватило бы для зарвавшегося нового бригадира, но Гиббс был прав насчет мозгов и осторожности. Он предвидел реакцию Боба и выхватил электроган:

– Только попробуй, мразь! Мне слова не скажут, если прикончу тебя прямо здесь!