Сингулярность 2.0. Биотех

А наутро стало ясно – запас чудес у Марса исчерпан. Боб не сразу понял, что его полпайка – это часть доли доктора Шадда. Никто не собирался прощать бывшего бригадира, его просто отпустили на отсроченную смерть. Доктор может предоставить крышу, воздух и немного воды, но при таком питании они оба быстро протянут ноги.

Впрочем, когда Боб принялся за работу, он понял, что плотный вкусный завтрак уборщикам противопоказан, иначе еще и за собой придется полы протирать. Это было дикое и странное ощущение – находиться в эпицентре вони, видеть ее источники, знать историю ее происхождения и вообще не бояться аромаударов. На больных он не смотрел вообще. Было жалко и противно видеть культи, сочащиеся сукровицей через скудные перевязки или черные язвы, кое-как намазанные вонючим линиментом. Раньше Боб мог четко разделять запах ран разных степеней нагноения, а теперь… он осклабился, в сотый раз за день пытаясь уговорить свой мозг, что картинка, к которой прилагается ужасающая вонь, теперь просто картинка. Пустая и мертвая. Боб продолжил с остервенением елозить половой щеткой, беззастенчиво задевая больных, не успевших убраться с пути его уборки.

Доктора Шадда он встретил только вечером. Марс прощался с солнцем, и мир за куполом приобретал особую предзакатную сочность. Боб замер, пытаясь вдохнуть пейзаж, узнать, чем он пахнет, и уже был готов опять грязно выругаться на судьбу, но его окликнул доктор Шадд. Пришло время ужина. Они снова делили паек, сидя в микроскопическом кабинете, где теперь для Боба был положен матрас на пол. Пока Боб ел свою половину, старый врач долго звенел чем-то в шкафу и наконец достал колбу с жидкостью, похожей на сильно разбавленное соевое молоко. Выпил из горлышка, сморщился так, что лицо его на секунду стало совсем чужим. Никогда прежде Боб не видел, чтобы доктор Шадд пил плохо очищенный самогон. А в том, что это та сивуха, вонь которой он раньше мог унюхать за километр, Боб не сомневался. Он не выдержал:

– Док, зачем вы меня вытащили? Я вас объедаю теперь!

– Роберт, прекрати. Я не мог тебя бросить, – ободряющая улыбка выглядела жалко, – к тому же я виноват перед тобой.

– Что вы несете, док? – Боб перестал жевать и так сидел с набитым ртом, словно следующий его глоток полностью зависел от слов доктора.

– Ну… если бы не мои эксперименты…

– Ай. Бросьте. До недавнего времени мне нравилось, как я живу. Круж мне завидовал. И не только он.

– Ты не знал другой жизни. С чем тебе сравнивать?

– Док, не надо о том, чего не случилось. Вы мне помогали в приюте. Вы спасли меня сейчас. Дайте немного времени и обязательно отдам свой долг. А пока я могу только драить грязные полы, но клянусь делать это хорошо!

– Ты всегда был обязательным и исполнительным, Роберт. Как видишь, не всегда это помогает. Но ты прав. Венера Юпитера мудренее.

Боб усмехнулся, у дока на все случаи жизни имелись какие-то диковинные приговорки, больше никто из Хофедпортена так не выражался. Совет был хорош. Сон сейчас казался единственно разумным решением.

* * *

– Таможня?

Боб перестал тереть пол и замер. Слухап прилично искажал звуки, но голос он узнал. За спиной стоял недавний знакомый из тюрьмы и скалился так, что даже плохие линзы позволяли видеть улыбку на смуглом лице. Землянин подошел ближе:

– Живой таки?

– Живой, – буркнул Боб, не понимая, как себя вести. Удивительно, но он был рад Саладину. – Тебя как сюда занесло?

– Небольшое дело, – Саладин сделал неопределенный жест рукой. – Но ты-то как выбрался?

– Доктор помог, мы знакомы.

– А я всегда говорил, что друзья нужнее денег! Чем занимаешься?

Боб приподнял над лужей чавкнувшую швабру и не сказал ни слова.

– А, ну да. Хочешь выпить?

– Не думаю. У меня работа.

– Не самая лучшая работа для лучшего нюхаря таможни, а? – подмигнул Саладин.

Боб молча продолжал оттирать вечное пятно на полу.

– Не обижайся, друг! – Саладин зашел с другого бока. – У меня есть о чем поговорить за выпивкой. Когда заканчиваешь?

– В конце коридора.

– Отлично, жду снаружи. Там у вас за углом есть скамейка с видом на купол и чудный пейзаж. Если не оглядываться на помойку, то роскошное место.

Саладин вышел, насвистывая. Боб сердито размазал лужу и к концу коридора твердо решил сразу уйти в кладовку, но ноги сами понесли его наружу.

Землянин сидел, вытянув ноги в добротных военных ботинках, и наслаждался терракотовыми скалами за стеклом купола. В руке у него была точно такая же фляжка, как та, что он оставил в тюрьме несколько дней назад. Он молча протянул ее Бобу, не дожидаясь, пока тот сядет рядом.

На этот раз пойло оказалось значительно лучше, не нужно было нюха, чтобы понять это. Пряное тепло мгновенно согрело Боба изнутри и легко качнуло мысли.

– Земной ром, настоящий. Стоит как твой годовой паек.

– Контрабанда. – Боб не спрашивал, он утверждал. Слишком знаком он был с путями, которыми земная выпивка попадает на Марс.

– Нет, для личного пользования перевозчика, строго оговоренный объем. От сердца отрываю. Но для тебя не жалко.

– С чего это?