Синее море

Д о к т о р  М а к н и л. Тшшш! Будьте осторожны! Избави вас бог проговориться… Делайте так, как решили. Она очень плоха.

Д а ш е н ь к а (вдруг). Доктор! А почему… вы уехали из Тегерана?

Д о к т о р  М а к н и л. Мои дела были закончены, вот и все. Да и чем я мог помочь? Простите меня. Он был слишком резок и упрям.

Д а ш е н ь к а. Тшшш!

В дверях — Н и н а.

Н и н а (с криком). Что? Ты? Почему ты здесь? (Бросается к Дашеньке.)

Д а ш е н ь к а. Ничего не случилось, боже мой… Мы просто приехали… Вот… и Сережа со мной.

Н и н а. И вы?..

Сережа в смятении пробует улыбнуться.

Д а ш е н ь к а (торопливо). Мы приехали за тобой. Перестань волноваться. Тебе нельзя.

Н и н а. Почему за мной?

Д а ш е н ь к а. Я не могу с тобой говорить, пока ты не успокоишься. Я думала, ты обрадуешься нашему приезду, а ты…

Н и н а (устало). Я рада. Не сердись. (Опускается на стул, закрывает глаза.) Рассказывай, почему вы приехали?

Д а ш е н ь к а. Очень просто…

С е р е ж а. Да, очень просто. У меня было поручение от штаба, а Дашенька собралась к вам…

Д а ш е н ь к а. Я собралась, чтобы взять тебя и вместе вернуться в Тифлис.

Н и н а. Я не поеду. Я буду ждать Грибоедова.

Д а ш е н ь к а. Вот смешная, ты послушай…

Н и н а (деревянным голосом). Я никуда не поеду. Я буду ждать Грибоедова.

Д а ш е н ь к а. Господи, да ведь мы приехали по его просьбе.

Н и н а. Тебе пишет, а мне ничего не пишет? Какая просьба?

Д а ш е н ь к а. Он нездоров. Он поедет прямо в Тифлис и просит, чтобы ты там ждала его. Н и н а. Неправда.

Д а ш е н ь к а. Ну что ж, оставайся здесь. Ты хочешь, чтобы он, больной, ехал из Тифлиса сюда?

Н и н а. Неправда…

Д о к т о р  М а к н и л. Я скрыл от вас только одно: что он простудился на празднике у шаха. Прошу простить. Я хотел, чтобы об этом сказала вам ваша подруга, которая, к счастью, сегодня приехала…

Н и н а. Неправда…

Д о к т о р  М а к н и л. Он болен. Простуда… Врачи порекомендовали ему покинуть Тегеран: там в феврале обычно очень дурная погода.

Д а ш е н ь к а. Я поехала за тобой, а он — прямо в Тифлис.

С е р е ж а. Так удачно вышло все. Меня командировали из штаба, я смог сопровождать Дашеньку…

Д а ш е н ь к а. Тебя ждут в Тифлисе…

Д о к т о р  М а к н и л. Я полагаю, вам удастся устроить ваш отъезд не позднее чем послезавтра.

Д а ш е н ь к а. Ах, как славно! Мы будем путешествовать втроем.

С е р е ж а. Прасковья Николаевна ждет не дождется…

Д о к т о р  М а к н и л. Безусловно, вам надобно выехать поскорее. Я полагаю, что Грибоедов…

Н и н а. Что?!

Д о к т о р  М а к н и л. Я полагаю, что Грибоедов уже выехал…

Н и н а. Дашенька, отведи меня. Мне плохо.

Дашенька и Нина уходят.

С е р е ж а (доктору Макнилу). Нас не познакомили. Штабс-капитан Ермолов, друг Нины Александровны.

Д о к т о р  М а к н и л. Доктор Макнил.

С е р е ж а. Должно быть, вам известны подробности ужасной трагедии?

Д о к т о р  М а к н и л. Мне ничего не известно. (Отходит к окну.)

Сережа садится. Входит  М а л ь ц е в.

М а л ь ц е в. Могу ли я видеть вдову его превосходительства господина Грибоедова?

Д о к т о р  М а к н и л. Вы?!. Вы?!. Значит, сообщение, что вся русская миссия уничтожена…

С е р е ж а. Тише, ради бога, тише…

М а л ь ц е в. Мне одному удалось спастись… Переодетый в платье сарбазского солдата, я был проведен во дворец шаха. О, об этом нет сил рассказывать!..

Д о к т о р  М а к н и л. Я надеюсь, однако, что ваша реляция правительству нарисует истинную картину безрассудных действий господина Грибоедова, жертвою которых он и пал…

М а л ь ц е в. Доктор, неужели вы можете сомневаться…

Д о к т о р  М а к н и л (успокоившись). Я понимаю. Господин Макдональд, получив известие, плакал. Я сам плакал. Но неужели ничего нельзя было поделать с обезумевшей толпой фанатиков?

М а л ь ц е в. Зилли-султан был послан для усмирения черни, но его принудили вернуться. Он заперся во дворце, расставив сарбазов по стенам, так как опасался, что народ не пощадит самого шаха…

Д о к т о р  М а к н и л. Не может быть!

М а л ь ц е в. Это — как гнев божий! Три дня бушевал разъяренный Тегеран!.. Кровь стынет в жилах.

Д о к т о р  М а к н и л. Тише, ради бога, тише.

С е р е ж а. Я полагаю, что император наш не оставит безнаказанным подобное злодейство, равно как и преступное бездействие шаха?

М а л ь ц е в. Штабс-капитан! Вам известно, насколько я любил и уважал покойного — человека, исполненного доблести и чести. Я был осчастливлен особенным доверием к себе, но я всегда считал, что резкость и неуступчивость его…

Д о к т о р  М а к н и л. О да, к сожалению, да, вы правы.

М а л ь ц е в. В Санкт-Петербурге прекрасно разбираются в событиях, и, поверьте мне, я имел основание заверить шаха, принявшего меня с царскими почестями и горестным соболезнованием, что происшедшая трагедия не приведет к разрыву…