Синдром публичной немоты. История и современные практики публичных дебатов в России

Первое издание 4000 экземпляров книги в 1876 году ему пришлось профинансировать самому. Но оно разошлось так быстро, что Роберт понял, что это может стать делом его жизни. До Роберта в Америке была еще одна попытка упростить парламентскую процедуру для использования ее собраниями, не имеющими своими целями законодательство. Это была изданная в 1845 году книга секретаря массачусетской палаты представителей [Cushing 1845]. Кашинг думал, что он даст базовые правила, которые потом будут адаптированы любой местной ассоциацией к своим целям – например, к борьбе с алкоголизмом, организации образования или здравоохранения, защите животных и т. п. Но практика показала, что редко кто имел время для такой адаптации. Книга Роберта, наоборот, дала законченный продукт, который можно было применять сразу. Популярность книги породила бесконечную переписку между автором и читателями-пользователями, и Роберт (уже генерал на пенсии) решил подправить свой справочник в 1912 году – так, чтобы учесть все прецеденты использования правил на практике. Новое, исправленное издание (1915) было вчетверо больше издания 1893 года [Robert 2012: xxxviii – xlv]. Исправленное издание прежде всего ориентировалось на 35 лет практики повседневных споров на различных собраниях по всей Америке, а не на высокие парламентские стандарты Джефферсона или Мэя. Это издание и переиздается наследниками и продолжателями дела Роберта до сих пор с учетом новых случаев его применения. Сейчас есть и попытки адаптировать RONR к обсуждениям по электронной почте, к телефонным и видеоконференциям и т. п.

Особенности процедуры RONR

Некоторые детали процедуры, рекомендованной RONR, настолько удивительны для русского читателя, привыкшего к процедуре «слушали – постановили», которая досталась в наследство современной России от партийных, профсоюзных, комсомольских и пионерских собраний советской эпохи, что их следует отметить сразу же. Во-первых, преседатель собрания, как правило, не голосует. Это – следствие желания поддерживать равенство всех участвующих в обсуждении. Ему разрешается голосовать только в виде исключения, например если идет закрытое голосование или если открытое голосование выявило равенство голосов «за» и «против» и его голос может вывести ситуацию из патового состояния [Robert 2004: 69][197]. Во-вторых, в практике англо-американских собраний есть обязательная стадия seconding – что удивляет любого русскоязычного человека, впервые попавшего на собрание, проводимое по англо-американской процедуре. После того как кто-то предлагает группе предпринять какое-либо действие, это предложение не будет обсуждаться или ставиться на голосование, если кто-то еще из членов группы не скажет, что он поддерживает его: «I second it!» – буквально: «Я ему вторю». Поддержка в виде seconding «показывает, что как минимум два члена группы хотят, чтобы предложение было рассмотрено; она не обязательно означает, что поддерживающий согласен с самим предложением. Если нет такой поддержки в виде seconding, то предложение не ставится на групповое обсуждение или голосование» [Ibid.: 21]. Учитывая количество раз, когда американцам приходится говорить «I second!» во время одного заседания, эта регулярно повторяющаяся фраза задает определенный ритм и безмерно удивляет русского, не знакомого с RONR: чему они здесь постоянно хотят вторить? Фильтр же этот нужен для того, чтобы группа не была вынуждена обсуждать любое, самое абсурдное предложение, идущее от одного из ее членов[198].

Есть еще несколько черт RONR, могущих показаться выросшему в России человеку если не странными, то избыточными. Например, RONR вводит специальные стандарты вежливости. Членам группы при выступлениях запрещается обращаться друг к другу; каждый выступающий обращается только к председательствующему. Даже если вы хотите узнать детали состояния бюджета вашего общества, вы не обращаетесь к казначею группы напрямую, а тянете руку или встаете и, когда председатель дает вам слово, произносите: «Господин председательствующий, не могли бы вы попросить казначея нашего общества привести данные о состоянии счетов на нынешний день?» Также запрещается, насколько возможно, упоминать в своих выступлениях имена других членов группы. Вместо этого предлагается говорить «только что выступавший» или «вот тот джентльмен в первом ряду справа». RONR требует, чтобы обсуждались предложения, а не люди, их вносящие, так как это может привести к склоке. По этой же причине вместо сильной риторики – слов типа «ложь», «подлость», «обман» – требуется оформить даже свои бушующие эмоции в форму типа: «Господин председательствующий, мне кажется, что данные, на которых основано предыдущее выступление, – ошибочны» [Ibid.: 31].