Сила ненависти

– Восемь раз. Я, конечно, не обещаю ходить с тобой на воскресные службы, но обещаю хотя бы перестать задирать тебя по этому поводу. Кстати, твоя одежда на самом деле не такая уж праведная. Что подводит нас к следующему лоту моей коллекции, – преисполненный гордости, я запустил руку обратно в коробку, выудив оттуда кружевные белые трусики.

– О ГОСПОДИ, ТЫ, БОЛЬНОЙ ПРИДУРОК, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ДЕРЖАЛ ЭТО РЯДОМ С БИБЛИЕЙ? – Она замахнулась на меня книгой, на этот раз действительно решив ударить меня ею. Я перехватил Библию, смеясь во весь голос.

– Что поделать, я все еще немного грешен. – Наш хохот в этих полупустых стенах резонировал как что-то чистое и освобождающее. – Но я еще не закончил, клянусь, последнее должно тебе понравится.

Это было самое трудное.

– В прошлый раз я сделал это неправильно, но усвоил урок и провел работу над ошибками. – С самого дна коробки достал еще одну коробочку поменьше. Глаза Ливи замерцали, а рот приоткрылся, она замерла и отпустила рукав моей толстовки, в который вцепилась, пытаясь отобрать свои трусики. – Ливи, я…

– Да! – выпалила она, вырвав из моей груди очередной смешок. Потом, поняв это, уставилась в пол, почти побелев от смущения. – Просто, пожалуйста, скажи, что там не брелок для запасного ключа или что-то вроде того, иначе я провалюсь вон в ту дыру в полу.

– Ты самая милая будущая невеста из всех, клянусь, – рассмеялся я. Голова Ливи взлетела вверх со скоростью света, а глаза недоверчиво прищурились, она принялась жевать нижнюю губу, чем заставила меня ненадолго замолчать, просто чтобы посмаковать этот момент. – Конечно же, там кольцо, на этот раз я выбрал его сам, – сделал полшага вперед и опустился на одно колено, надеясь, что не выгляжу глупо, а хоть приблизительно похоже на тех парней в мелодрамах, которые так любит смотреть Оливия. – Я знаю, что наша история вовсе не похожа на сказку, но она нам и не нужна, пока мы есть друг у друга. И я больше не могу жить в мире, в котором ты не моя. Поэтому и привел тебя сюда, в это место. Это наша другая жизнь, Ливи, и я все еще люблю тебя. Выходи за меня! По-настоящему!

Глаза ее потемнели, а взгляд пролетел до самой входной двери, и я испугался, что она хочет сбежать, оставив меня вот так нелепо стоять тут. Но потом в ее чертах появилась небывалая мягкость.

– Другая жизнь, – проговорила она. – Ты назвал это место «Другая жизнь», – повторила и прикрыла рот ладошками, борясь со слезами. – Господи, Ник! Я так тебя люблю! – звонко смеясь сквозь рыдания, она схватила меня за ворот одежды, поднимая. – Надевай же скорее! – Ливи протянула мне безымянный палец, на котором все еще было наше первое кольцо, принадлежавшее ее бабушке, и я надел рядом новое, любуясь сверкающим камнем, ощущая всю правильность момента. – Огранка «Принцесса», – хохотнула она, толкая меня в плечо. – Как оригинально.

Оливия попыталась закатить глаза и выдать еще одну шутку, но я заткнул ее рот новым поцелуем, глотая любые слова, будь то протесты или колкие остроты. Пока наши губы сливались, я осознавал всю силу любви, собравшей меня воедино. Именно она умертвила и погасила ярость, что раздирала тело и душу на части. Я был прав, из ненависти рождаются самые сильные чувства.

Конец.

Бонус-эпилог

Доминик Десять лет спустя…

Бегу по полю, проклиная тот день, когда согласился на их уговоры. Совру, если скажу, что не скучаю по ощущению ветра, бьющего в лицо сквозь прутья футбольного шлема, но не в момент, когда двое самых бешеных ребят на поле охотятся на тебя, норовя толкнуть посильнее. Серьезно, они как ядерные боеголовки с тепловым наведением – стоит мне ослабить бдительность, как получаю новую порцию боли.

– Да твою ж мать, – успеваю крикнуть, прежде чем падаю на траву, согнувшись пополам. – Я надеру твою задницу! – рычу сквозь зубы, перекатываясь на бок. – Какой придурок учил вас играть в футбол? – Это риторический вопрос, поскольку ответ на него «я».

– Ты выругался! – вопит Дэмиен и разворачивается, чтобы позвать на помощь. Выбрасываю ногу вперед, делая подножку, и он падает рядом со мной, ударяясь всем телом о землю. Успеваю схватить его до того, как паршивец попробует встать, и делаю захват, обездвиживая его руки и ноги своими.

– Только попробуй, – зажимаю рот предателя грязной ладонью, ловя на себе взгляд Спенсера. Его грудь раздувается, словно он набирает побольше воздуха для крика, пока я изо всех сил отрицательно качаю головой, по-прежнему удерживая его брата. – Не смей!

– МААААААААМ, – разносится по полю, и я закрываю глаза, уже зная, что за этим последует. – Папа сказал плохое слово! И он поставил Дэму подножку.

Вот и все.