Сияющие

– И вам тоже, – безотчетно отвечает охранник, машинально вскидывая руку при виде человека в халате и с бейджем. Только потом мелькают кратковременные сомнения: что этот тип забыл на работе так поздно и почему он его не узнал? Черт, и куда делся Джексон? Спустя пять часов, когда в лаборатории найдут тело молодого биолога, на место сомнений придет неподъемное чувство вины. Он будет сидеть в полицейском участке, смотреть записи видеонаблюдения и понимать, что вот так просто упустил ее убийцу.

А наверху, сменяя золото лабораторных пробирок, постепенно цветет синева.

Дэн 13 июня 1993

Безумную копну волос Дэн замечает мгновенно. Ее сложно упустить даже в толкучке зала прибытия. Дэн всерьез подумывает вернуться в самолет, но поздно – Кирби его заметила. Она вскидывает руку, но невысоко. Неуверенно.

– Да ладно, ладно, вижу я, сейчас, – ворчит он сам себе, указывая на багажную ленту и жестом показывая, как поднимает чемодан. Она часто кивает и идет к нему сквозь толпу; обходит женщину в чадре, занавешенную будто своим собственным паланкином, издерганное семейство, пытающееся не потерять друг друга в людском потоке, бесконечное множество тучных путешественников, от одного взгляда на которых становится грустно. Дэн не представляет, кому могут нравиться аэропорты. Видимо, те, кто так говорит, никогда не летели из Миннеаполиса в Сент-Пол. Уж лучше ехать на автобусе. Да и вид из окна приятней. Удивительно, как люди в самолетах не набрасываются друг на друга, пытаясь побороть скуку и раздражение. Прямо-таки настоящее чудо.

Кирби вдруг оказывается совсем рядом.

– Привет. Я звонила.

– Я был в самолете.

– Да, в отеле сказали, что ты уже уехал. Прости. Я хотела поскорее с тобой поговорить.

– Да, с терпением у тебя знатные проблемы.

– Я не шутки шутить пришла, Дэн.

Он тяжело вздыхает и смотрит на чужие чемоданы, ползущие по багажной ленте.

– Ты из-за той наркоманки так завелась? Художницы, которую убили несколько дней назад? Жаль ее, конечно, но это не твой случай. Полиция уже арестовала ее дилера. Очаровательный малый, Хакстебл вроде или как там его.

– Хаксли Снайдер. Его еще ни разу не забирали за драки.

Чемодан наконец-то выезжает из-за резиновой занавески и скатывается на ленту. Дэн забирает его и жестом манит Кирби ко входу в надземку.

– Ну, нужно же с чего-то начинать.

– Я говорила с ее отцом. Кто-то звонил ему, искал Кэтрин.

– Вот удивила. Мне тоже постоянно названивают. Обычно пытаются впарить страховку. – Он роется в кошельке в поисках жетонов, но Кирби оплачивает проезд за двоих.

– Он говорил, что мужчина был какой-то подозрительный.

– Да, страховщики – народ весьма подозрительный, – парирует Дэн. Он не собирается ей потакать.

Поезд дожидается их на станции, набитый битком. Дэн уступает Кирби единственное место, а сам прислоняется к поручню, стараясь не трогать его руками. Микробов в общественном транспорте больше, чем на стульчаке унитаза. Издав предупреждающий сигнал, двери поезда закрываются.

– И ее тоже зарезали, Дэн. Не вспороли живот, но…

– Тебя перевели на следующий курс?

– Что?

– Потому что ты явно нашла меня не для того, чтобы обсудить очередное убийство. Тебе запрещено ими заниматься.

– Да твою мать. Не собиралась я обсуждать Кэтрин Галлоуэй-Пек, хотя сходство есть…

– Слышать не желаю.

– Ладно, – холодно произносит она. – Я приехала в аэропорт, потому что хотела кое-что показать. – Она ставит на колени черный поношенный рюкзак без опознавательных ярлычков, расстегивает и достает его куртку.

– О, а я ее искал.

– Я не про нее говорила.

Она разворачивает куртку, как какой-то священный саван. Дэн ожидает увидеть доказательство второго пришествия, не иначе. Но внутри лежит всего лишь игрушка. Пластиковая лошадка, потрепанная временем.

– И что это?

– Он подарил ее мне, когда я была совсем маленькой. Неудивительно, что я его не узнала, мне было-то всего шесть. Да я даже не вспомнила про лошадку, пока не наткнулась на фотографию. – Она неуверенно мнется. – Черт. Не знаю, как сказать.

– Да ты и так немало бреда наговорила. Давай, хуже уж точно не будет.

Ничто не может быть хуже их разговора в конференц-зале «Сан Таймс», когда она смотрела на него как на предателя. Сердце до сих пор ноет, когда он вспоминает о ней. А вспоминает он постоянно.

– Такого бреда пока еще не было. Но ты все равно выслушай.

– Жги, – отвечает он.

И она рассказывает. Про парадоксальную лошадку, которая каким-то образом связана с парадоксальной бейсбольной карточкой, найденной на теле женщины времен Второй мировой, а еще с зажигалкой и кассетой, которую не стала бы слушать Джулия.

С каждой секундой скрывать недоумение становится все сложнее.

– Интересная теория, – осторожно говорит Дэн.

– Заканчивай.

– Что заканчивать?

– Жалеть меня.

– Всему можно найти логическое объяснение.

– Да пошла эта логика на хрен.