Сияющие

Кровь стынет в жилах. Белый шум травки усиливается, гудит в ушах. Она пересаживается на ступени чуть ниже Рэйчел. Берет маму за руку и прижимает ладонь к лицу. Ее вены выделяются синими ленточками среди мелких морщинок и редких пигментных пятен. Она стареет, и почему-то это пугает куда сильнее лошадки.

– Мне страшно, мама.

– Всем страшно, – отвечает Рэйчел. Прижимает голову Кирби к груди и гладит ее по спине, а она сотрясается и дрожит в ее объятиях. – Тише. Тише, солнышко, все хорошо. Все в порядке. Ты разве не знала? Это наш общий секрет. Всем людям страшно. Всегда.

Харпер 28 марта 1987

Сначала Кэтрин, теперь Элис. Он нарушил правила. Вот зачем подарил Этте браслет? А теперь ситуация выходит из-под контроля, как грузовик, съезжающий с упора домкрата.

Осталось всего одно имя. Он не знает, что ждет его дальше. Но у него нет права на ошибку. Нужно сделать все так, как следует. Восстановить порядок вещей, воссоединить распавшиеся созвездия. Нужно довериться Дому. Перестать бунтовать.

Он открывает дверь, не навязывая ей собственной воли. Она сама приводит его в нужное время: 1987 год. Там он находит здание начальной школы и в вестибюле смешивается с толпой родителей и учителей, разглядывающих детские работы. «Добро пожаловать на нашу научную выставку!» – гласит рукописная растяжка над головой. Он проходит мимо вулкана из папье-маше, мимо деревянной дощечки с зажимами и проводами, которых нужно коснуться, чтобы загорелась лампочка; мимо плакатов, демонстрирующих высоту прыжка блохи и аэродинамику реактивных самолетов.

Его внимание привлекает карта звездного неба. Настоящих созвездий. Харпер останавливается перед ней, и стоящий за столом мальчик начинает смущенно зачитывать подготовленный текст:

– Звезды состоят из раскаленного газа. Они находятся очень далеко от нас. Иногда их свет добирается до Земли так долго, что звезда успевает умереть, а мы об этом даже не знаем. У меня есть телескоп, и я…

– Заткнись, – говорит Харпер.

Мальчик, кажется, вот-вот разревется. Он молча смотрит на Харпера, закусив дрожащую губу, а потом бросается в толпу. Харпер не обращает внимания. Он завороженно скользит пальцами по линиям, соединяющим звезды. Большая Медведица. Малая Медведица. Орион с поясом и мечом. Но стоит соединить точки по-новому, и они сложатся в совершенно другую картину. Кто вообще сказал, что эти созвездия – медведь да воин? Они вовсе на них не похожи. Просто люди во всем ищут закономерности. Отчаянно пытаются нащупать подобие порядка, ведь их ужасает мысль, что все на свете такое, как есть, просто потому, что так получилось. Это откровение сотрясает Харпера до самого основания; ему кажется, что он сейчас упадет, словно весь мир накренился.

Молодая учительница с русыми волосами, собранными в хвост, мягко поддерживает его под руку.

– Все в порядке? – приветливо спрашивает она, словно разговаривает с ребенком.

– Нет, – отрывисто говорит Харпер.

– Ищете проект вашего ребенка? – Рядом с ней стоит тот самый пухлый мальчишка, шмыгает носом, вцепившись ей в юбку. Харпер тоже цепляется, но за реальность; смотрит, как он вытирает нос рукавом, оставляя на темной ткани влажное пятно.

– Миша Патан, – говорит он, словно очнувшись.

– А вы ее?..

– Дядя, – отвечает он так же, как и всегда. Эта ложь еще ни разу не подводила.

– А, – удивленно произносит учительница. – Не знала, что у нее есть родственники в Штатах. – Она озадаченно оглядывает его, но все же подсказывает: – Миша очень умная девочка. Ее стенд у дверей рядом со сценой.

– Спасибо, – говорит Харпер и с трудом отворачивается от бесполезной карты звездного неба.

Миша оказывается маленькой смуглой девочкой с металлическими проволочками во рту, похожими на миниатюрные рельсы и на конструкцию, которую Харпер носил при переломе. Она слегка покачивается на носочках, хотя сама явно не замечает. Перед ней на столе ровным рядком стоят кактусы в горшочках, а за спиной висит разноцветный плакат с разными цифрами, в которые он внимательно вчитывается, но так и не понимает.

– Здравствуйте! Рассказать вам про мой проект? – с восторженным рвением спрашивает она.

– Я Харпер, – представляется он.

– Хорошо! – радостно кивает она, но все же сбивается, потому что не ожидала такого ответа. – А я Миша. Это мой проект. Эм, ну, как вы видите, я выращивала кактусы в почве с, эм, разным уровнем кислотности.

– А этот умер.

– Да. Я выяснила, что некоторые виды почвы кактусам не подходят. Вот, смотрите, я построила результирующий график!

– Да, вижу.

– Вертикальная ось показывает уровень кислотности, а горизонтальная…

– Мне нужна твоя помощь, Миша.

– А?

– Я скоро вернусь. Так быстро, как только смогу, но для тебя пройдет много времени. У меня всего одна просьба. Очень важная. Не растеряй свое сияние, ладно?

– Ладно! – отвечает она.

Когда он возвращается в Дом, талисманы пылают в мыслях огнем. Он видит их траектории, но впервые замечает, что они никуда не ведут. Их путь закольцован. Из петли не сбежать. Все, что ему остается, – поддаться.

Харпер 12 июня 1993