Шесть рун сердца

Вообще-то подобная экстравагантная выходка магического меча, предназначенного для готового жертвовать собой героя, удивлять не должна. И это не значит, что я её не оценила. Оценила. Я почувствовала себя так… будто чего-то стою. Но это точно такая же ситуация, как позавчера, когда Софи отдала мне свои деньги. Если я приму этот камень, это будет что-то значить. И от этого у меня комок вставал в горле, но одновременно в сердце что-то бурлило, как лимонад, что-то сладкое и солнечное.

Я зажала сапфир в кулаке.

– Хорошо. Я отнесу его в ломбард, и мы выкупим его, как только Джаспер снова мне заплатит. Договорились?

Меч повернулся обратно и запрыгал в знак согласия.

Что-то дрогнуло в моём сердце. Подарок получила я, но при этом именно меч казался сейчас счастливее всех на свете.

– Слушай, – сказала я. – Спасибо. Я… благодарна тебе.

Меч подлетел ближе, и оставшийся голубой глаз задорно блеснул, словно, глядя на меня, хотел сказать: «Да ладно, было бы за что».

– Хорошо, – сказала я. – Пойдём всё исправлять.

Глава 10

В карманах у меня звенели монеты, а сердце сжималось от тревоги и неопределённости. Миссис Уиксуэлл оценила сапфир в шесть серебряных монет. От Эдди Кримпа я могла бы получить больше, но в случае с миссис Уиксуэлл я была уверена, что она сдержит слово и сохранит сапфир у себя в течение двух недель. Шесть монет – это целое состояние. Две я оставлю, чтобы в следующий раз заплатить мисс Старвенжер, а одну приберегу на крайний случай. Остальные пойдут на то, чтобы помириться с Софи, Блайз и остальными. Одну монету я уже потратила на новую синюю кадетскую фуражку и крепко держала под мышкой шляпную коробку.

Теперь осталось только убедить остальных девочек действовать в соответствии с моим планом. Я нашла отличное место на углу Эпплби и Комсток, чтобы их подождать. Софи будет возвращаться по Эпплби из офиса «Газетт», а остальные девочки пойдут с фабрики по Комсток. А Уиллоу мы уже перехватим в пансионе.

Я ходила взад-вперёд, дожидаясь звонка с фабрики, и вновь и вновь репетировала то, что собираюсь им сказать. Меч, как обычно, прятался у меня на спине.

И тут он дёрнулся, рукоять слегка приподнялась и постучала меня по затылку, чтобы я повернулась.

– Что?

Я ожидала увидеть кого-нибудь, кого надо спасать, или ещё одну взбесившуюся уборочную машину, но увидела только большой эфирборд, занявший всю верхнюю половину стены здания напротив. Мерцающая картинка показывала принца Гидеона, белозубо улыбающегося факсимилярам, а внизу бежали массивные чёрные буквы.

От имени верхней ложи дворца наследный принц Гидеон призвал народ Галланта сплотиться против тех (личность на данный момент не установлена), кто пытался устроить диверсию в шахте Уинчкомб, – по слухам, незаконную деятельность пресекла сама Найтингейл. «Мы все должны проявить бдительность перед лицом подобных попыток подорвать нашу промышленность! – заявил наследный принц. – Эфир – это кровь Галланта, и любой человек или организация, которые стремятся посеять раздор или подорвать работу шахт и фабрик, предают всё, что ценно и важно для нашей нации!»

Постойте-ка, что он имел в виду под «организацией»? Звучит так, будто в подрыве шахты он хочет обвинить профсоюз! Но это же бред. Если бы мы с Джаспером не расстроили планы мистера Тёмные Очки, он мог бы взорвать всю пещеру, когда шахтёры уже приступили к работе. К тому же профсоюз не такая организация. Они выступают за безопасные условия, достойную оплату труда и справедливое обращение. По крайней мере, таковы были цели профсоюза, у истоков которого стояла моя мама. Могло ли там что-то измениться?

Знакомый голос отвлёк меня от мыслей. Я окинула взглядом улицу и увидела, что со стороны Комсток-стрит ко мне идут четыре девочки.

– И это всегда так? – спрашивала Софи. – Они запирают двери в мастерскую, а ключ только у мастера участка? А если несчастный случай? А если вам надо в туалет?

– Поэтому они так и делают, – ответила Кора. – Чтобы тебе приходилось спрашивать разрешения. Ты не можешь просто ускользнуть и сделать паузу, чтобы они не засекли время.

Я попыталась понять, что всё это значит. И почему Софи идёт со стороны фабрики Пиншоу.

– Софи? – выпалила я. – Зачем тебе знать фабричные правила?

Она подняла на меня взгляд, в котором угадывалось что-то виноватое. Потом расправила плечи:

– Потому что теперь я там работаю уборщицей.

– Но… а как же твоя работа в «Газетт»?

– Я там больше не работаю.

– Что? Тебя уволили?!

– Нет. Я ушла.

– Но…