Сфумато

— Братья-китайцы. Героические лесорубы. Я ездила к ним на лесозаготовки. — Лида говорила быстро, глотая гласные. — Они работать начинают, когда солнце встаёт. Я об этом написала. А наши мужики в это время ещё спят, но об этом я не писала, Давид Маркович.

— Правильно, не пиши об этом. Статья должна звать к свершениям. Мы против критиканства и щелкопёрства.

Как же я начал говорить, подумал Давид Маркович. И это навсегда, надо привыкать.

— А он точно вырастет? — вдруг спросила Лида.

— Кто?

— Лес. Они же начисто вырубают, и пни выкорчёвывают, и зверя всего стреляют.

Лида не улыбалась, как обычно.

— Правильно — всех зверей, Лидочка. Не волнуйся так. Об этом думают лучшие умы. На месте освоенных территорий растут новые города. Ты же ездила в новые города на экскурсии в институте?

Сам Давид Маркович на освоенных территориях не бывал, с бэкграундом его уровня покидать кластер было запрещено. О новых городах он знал со слов местных, что иногда ездили туда на приработки. Для этого им выдавали временные паспорта. Закластеры — такое название к этим паспортам приклеилось.

— Ездила два раза, — ответила Лида, — здесь лучше. Там людей много очень. И машин. И дома высокие. У меня волосы светлые, на меня все смотрели, а я не привыкла так. Здесь лучше. Я хорошо написала?

Давид Маркович смотрел текст. Писала Лида штампами, и это было то, что нужно.

— Очень хорошо. Поправь немножко, я отметил где.

Близился вечер. Номер был свёрстан, ожидание янтарной бутылки в подсобке у Ивана Павловича грело где-то под солнечным сплетением.

— Чаю? — спросила незаметно зашедшая Лида.

— С вареньем, мёд у меня сегодня ещё будет.

Приходило то самое, вечернее настроение, которое они с Иваном Павловичем любили и старались беречь. Оба знали, как дорого стоит общение с тем, кому веришь. А можно ли верить сейчас ему, Давиду? Тёмный холодок появился и привычно исчез.

Лида принесла чай и мёд.

— Травяной, вкусно. Сами собирали?

— Сами, — привычно проговорила Лида.

Пора было собираться.

В дверь редакции постучались. Лида пошла открывать. Давид Маркович поморщился: разговаривать с очередным ходоком, который пришёл жаловаться на главного инженера или соседа-пьяницу, желания не было. Лиду попрошу, пусть беседует, учится, подумал он.

В комнату вошла пожилая женщина. За ней мальчик, на вид лет десяти, худой и очень бледный, с серыми глазами и рассеянным взглядом. Он будто смотрел сразу на все предметы в скромном кабинете редактора.

— Здравствуй, Давид, — сказала женщина.

— Вика... — прошептал Давид Маркович, с трудом вставая ей навстречу.

— Ты постарел, — сказала Виктория Марковна. — А это — Станислав Соколовский, помнишь его отца, Анатолия? Иди сюда, братик.

Она подошла и обняла его.

Платок, подумал он. Мне принесли платок, как Фриде. И будут приносить бесконечно.

Та самая липкая жуть поднялась к темени Давида Марковича. И теперь она никуда не пропадёт.

Часть 2 Последний день весны

Пролог

Встречи эти очень сложны.

Особый кластер. Он называется «Мирный», как городок, что стоит здесь. Эта территория теперь на картах указана как «Исконная Россия». Историки доказали, что где-то здесь и есть истинный Киев, который ищут и найдут. Историки — самые уважаемые учёные. Они делают очень важные открытия. Ежемесячный альманах «Историческая правда» — главный журнал в стране. Теперь уже никто не спорит, что зарослевое запустение большой плодородной сибирской зоны было результатом многовекового расточительного отношения к природным богатствам.

Статья «Героические усилия братских китайских лесорубов как путь к историческим истокам» стала обязательной для изучения и конспектирования в восьмых классах. И это мудро, что в восьмых, потому что мало кто из сознательной трудовой молодёжи игнорировал трудовые призывы Родины и оставался доучиваться два последних школьных года.

Сергей читал каждый выпуск, а некоторые знал до издания. Знал и некоторые открытия до начала исследований. Такая работа.

Он многих чуждых определил в дальние кластеры. Разных чуждых в разные кластеры. И это тоже работа.

Но здесь особый кластер. И тут есть особый чуждый.

Кластер в зоне, где два государства добывали алмазы. Сначала империя в целях индустриальных. Потом её остатки для нужд нескольких семей. Ни империя, ни семьи дороги сюда не построили.

Лететь надо долго, сначала самолетом до Якутска, потом самолетом поменьше до Мирного, потом вертолётом до кластера. Охрана в «Мирном» специальная, конвенциональная, тут американцы, немцы, китайцы. Договорённости исключены. Слишком важные здесь чуждые.

Сюда Сергею было приказано определить предателя Родины — Дениса Александровича, своего учителя и руководителя. Он определил.

Теперь придумывал поводы, чтобы побывать здесь.

Холодно. Огонь в металлической печке подвывает. Сергей и Денис Александрович сидят у тепла, стены старой избы холодят.

— Завершили Большую Реновацию? — спрашивает Денис Александрович.