Сердце зимы

Тайлин даже пыталась руководить собственным связыванием. Похоже она испытывала от этого гордость. Ее нужно связать лентами, оторванными от ее юбок, словно она застала его врасплох и была оглушена. Узлы нужно затянуть потуже, так чтобы она не смогла сбежать растянув путы, и она действительно попыталась это сделать, побившись в бесполезных попытках достаточно сильно, чтобы создалось впечатление, что она действительно пыталась освободиться. Может это на самом деле было так; ее губы недовольно кривились, когда ее попытки провалились. Ее колени и локти были крепко связаны вместе за спиной, а кусок привязи тянулся от ее шеи до ближайшей ножки кровати, чтобы она не могла доползти до выхода из комнаты в зал, где ее могли бы обнаружить. И, естественно, ей нельзя было позволить звать на помощь. Когда он осторожно засунул один из ее шелковых платков ей в рот и повязал другой вокруг головы, закрепляя кляп, она улыбалась, но ее глаза горели гневом. Лабиринт из шиповника в ночи.

- Я буду скучать по тебе. - тихо сказал он, когда осторожно задвинул ее за край кровати. К своему удивлению он понял, что так и будет. Свет! Быстро он схватил свой плащ, перчатки и копье, и гася лампы по пути выскочил прочь. Женщины могут заманить мужчину в этот лабиринт быстрее, чем он поймет, что это была ловушка.

Коридоры были по прежнему, пусты и в тишине далеко раздавались звуки его шагов, но все беспокойство тут же исчезло, едва он добрался до выхода во двор конюшни.

Единственная подслеповатая лампа освещала дрожащим светом только забытые всеми гобелены, но ни Джуилина, ни его женщины нигде не было видно, также как Эгинин и всех остальных. С таким количеством времени, которое он потратил на Тайлин, они уже должны были внизу ждать только его одного. За колоннами шел дождь, все скрывая за своей темной стеной. А не могли ли они уйти в конюшню? Эта Эгинин похоже легко меняет его план, когда ей только вздумается.

Ругаясь шепотом, он завернулся в плащ, готовясь нырять под водопад по пути к конюшне. Он бы отдал почти все на свете, только бы ему не пришлось иметь дел с женщинами сегодня ночью.

- Так ты пытаешься сбежать. Я не могу этого позволить, Игрушка.

Со вздохом он обернулся на каблуках и очутился лицом к лицу с Туон, ее темное лицо просвечивало сквозь вуаль. Узкий обруч, удерживающий вуаль на обритой голове, был украшен огневиками и жемчугом, а еще фортуна преподнесла вместе драгоценный пояс и длинное колье вокруг шеи. Прекрасное время чтобы думать о драгоценностях, по крайней мере, их рассматривать. А что, во имя Света, она делает в такой час? Кровь и пепел, если она сбежит и позовет охранников, чтобы остановить его...!

В отчаянии он бросился к худой девушке, но она увернулась от его объятий, коротким ударом выбив его ашандерей, от чего онемело его запястье. Он думал, что она побежит, но вместо этого она осыпала его ударами: била кулаками, рубила ребром ладоней, сложенными как лезвия топоров. У него были быстрые руки - самые быстрые из тех, что когда-либо видел Том, если верить старому менестрелю - но все, что он мог сделать - это защищаться, забыв о попытках ее схватить. Если бы он не пытался так сильно помешать ей сломать ему нос - или что-нибудь еще; для такой хрупкой девушки она била очень сильно - если бы не это, то происходящее ему показалось бы даже забавным. Он внимательно оглядел ее с ног до головы, подумав о том, что он был немного выше среднего роста, но она яростно бросалась на него, словно она была выше и сильнее, и могла с ним справиться. Почему-то в следующий момент ее полные губы изогнулись улыбкой, и если бы он мог разглядеть получше, то смог бы сказать, что посмотрела на него с явным одобрением. Чтоб ему сгореть, думать о прелестях женщины в подобный момент столь же убийственно, как и прикидывать цену ее драгоценностей!

Внезапно, она отскочила от него назад, обеими руками пытаясь удержать драгоценный обруч, удерживающий ее вуаль. Теперь на ее лице уже не было заметно одобрения. Она была сама сосредоточенность. Аккуратно поставив ноги, не отрывая глаз с его лица, она принялась медленно собирать руками свои плиссированные юбки, поднимая их складками выше колен.

Он недоумевал, почему она до сих пор не позвала на помощь, но знал, что она сейчас готовится его ударить. Ладно, нет, если он должен что-нибудь сказать по этому поводу. Он прыгнул к ней, и все остальное произошло в один момент. Боль в бедре бросила его на колено. Туон задрала юбки почти до своих бедер, и ее стройная нога в белом чулке сверкнула в воздухе в ударе, который прошел над его головой, словно она с досады била воздух.