Сердце зимы

Южный док был очищен от кораблей и офицеры Шончан с тонкими плюмажами на лакерованных шлемах ождали помочь спуститься Сюрот и Тайлин вниз в одну из больших восьмивесельных шлюпок. После того, как Тайлин наградила Мэта прощальным поцелуем, при этом почти выдернув его волосы из макушки, чтобы наклонить его голову вниз, она как следует ущипнула его за зад, как будто на них никто не смотрел! Сюрот неодобрительно хмурилась, пока Тайлин усаживалась в лодку, и по правде говоря, раздражение Шончанки не прекратилось даже когда узколицая женщина - Алвин, ее со'джин, - по мановению ее пальца принялась через все скамейки без остановки перетаскивать вещи из одной части лодки в другую.

Остальные Высокородные приняв глубокие поклоны от офицеров, должны были спускаться вниз по лестнице с помощью своих со'джин. Сул'дам сесть в лодки помогали дамани, и вообще никто не помогал ребятам в белом погрузить поклажу и себя. Скоро шлюпки, пробравшись сквозь сеть стоящих на якорях кораблей Шончан и множества захваченных судов Морского Народа, пересекли гавань до места, где на юге Рахада содержались ракен и то'ракен. Большинство захваченных кораблей было с поврежденными корпусами и мачтами. Теперь ими управляли команды из Шончан. За исключением Ищущия Ветер, о чем он старался не думать, и возможно некоторых проданых, все выжившие Ата'ан Миер были в Рахаде с остальными да'ковале на очистке каналов. И с этим он не мог ничего поделать. Он ничего им не должен. У него и так забот полон рот с чем ему уже не по силам справиться, и он ничем не сможет им помочь. Вот так!

Ему немедленно захотелось уехать подальше от сюда, оставив корабли Морского Народа далеко позади. Никто в доках не обратил на него малейшего внимания. Офицеры разошлись едва отчалила последняя шлюпка. Кто-то, он не знал, кто, забрал всех вьючных лошадей. Моряки слезли с рей и возвратились к работе, и члены гильдии грузчиков принялись толкать свои низкие, тяжелые тачки, нагруженные ящиками, корзинами и бочками. Но если бы он поехал слишком быстро, Тайлин могла бы подумать, что он собирается уехать из города, и кого-нибудь послала бы за ним, поэтому он сидел на Типуне и как полный дурак махал рукой, пока они не отплыли достаточно далеко, что уже никто не смог бы его разглядеть без приближающего стекла.

Несмотря на растревоженную ногу, он медленно проехал почти всю длину причала. Он старался не оглядываться на гавань. Консервативно одетые торговцы приглядывали за погрузкой или разгрузкой товара, иногда облегчая кошелек в пользу человека или женщины в зеленом жилете за мягкое обращение с их товарами или увеличение скорости, хотя, казалось невозможно, что грузчики могут двигаться быстрее. Казалось, южане всегда двигаются почти бегом, стараясь успеть, пока солнце не встало прямо над головой, когда все превращалось в сущее пекло так, что можно зажарить утку, а в облачную погоду при ветре с моря всегда холодно, независимо от того, где стояло солнце.

Ко времени, когда он добрался до Мол Хара, он насчитал более двадцати сул'дам, патрулирующих с дамани доки, сующих свои носы во все лодки, прибывающие от вставших на якорь кораблей, если они не были Шончан, обследующих каждое судно, недавно вошедшее в порт, или, в обратном случае, готовое отчалить. Он был почти уверен, что так и будет. Значит, он оказался перед необходимостью использовать Валана Люка. Иметь единственный путь отхода слишком опасно, иначе как в критическом положении. Люка это рискованный, но единственный реальный оставшийся путь.

Возвратившись во Дворец, он с грехом попалам спустился с Типуна и вынул свой трость из-за седла. Разрешев конюху взять поводья, он похромал внутрь его левая нога едва способна была держать его вес. Возможно, горячая ванна уняла бы часть боли. Возможно тогда он смог бы думать. Люка нужно застать врасплох, но прежде, чем занятся Люка, нужно решить несколько других меньших проблем.

- Ага, вот и вы, - сказал Ноал, появляясь перед ним. Мэт редко видел старика после того как определил его на ночлег, но тот выглядел хорошо отдыхнувшим. В свежем, чистом, сером камзоле он каждое утро исчезал в городе и возвращался во Дворец только ночью. Поправив бахрому на манжетах, он загадочно улыбнулся, показав промежутки в зубах. - Вы что-то задумали, Лорд Мэт, и я хотел бы предложить свои услуги.