Сапфировый альбатрос

— Заткнули б глотку, шибче бить можно. Оно и сбиться можно, в подсчете это, при крике, значит. А раз ему сто — так сто и натягивай, раз двести…

— Незачем затыкать! Ухо не барабан, не лопнет…

— Другим наука!

Кому не любо слушать вопли, гоняются за зебрами, за пони из разоренного зверинца.

По полю, быстро обгоняя пони и вырвавшуюся из рук капитана зебру, бежали два страуса. Под хвостами у них болталась подвязанная бумага. Бумага горела.

Но порка все-таки занятие более серьезное.

Из открытых дверей на улицу все еще доносились крики, на этот раз женские.

— Как дерганет по задам, — рассказывал возле дверей унтер-офицер сверхсрочного типа. — Как дерганет — аж полосы!..

А в лазарете бойцы не желают ампутировать изувеченные руки-ноги: ведь доктора их продают крымским татарам — кормить собак.

Картины военного безумия Феликс одобрил, а следующая книга Кроткого Немца пропала при аресте. Так что подлизнуть победителям он если и собирался, то не успел.

Феликс неплохо, с положенными, разумеется, хиханьками под первого Мишеля, отозвался еще и о Керженском Парняге, «пудовой гирею крещенном, ширококостном и хмельном». Ибо при всем его комсомольском задоре его влекла животная основа жизни, а первая его жена, Блокадная Мадонна, кричала от боли, когда он тискал ее грудь. Написал он, правда, «я жизнь проживу по уставу, да здравствует Британия рабочих и крестьян, да здравствует Япония рабочих и крестьян!», но раз его расшлепали, можно про это и забыть. Главное — кого за его убийство можно отхлестать по мордасам?

Оказалось, какого-то Лесюка. Который, похоже, и впрямь был редкостной сволочью (сомнительно лишь, такой ли уж редкостной).

Когда мною овладевают чужие души, я все запоминаю разве что чуть похуже ксерокса:

В этих стихах много враждебных нам, издевательских, клеветнических… Стремится протащить под маской «чисто лирического», под маской воспевания природы…

Стихотворение «Елка» является направленным на организацию контрреволюционных… Цинично пишет о советской жизни, якобы о мире природы:

Я в мире темном и пустом…

Здесь все рассудку незнакомо…
…здесь ни завета,
Ни закона
Ни заповеди,
Ни души.

Насколько мне известно, «Елка» написана в начале 1935 г., вскоре после злодейского убийства С. М. Кирова. В это время шла энергичная работа по очистке Ленинграда от враждебных элементов. И «Елка» берет их под защиту.

…Пишет, якобы, обращаясь к молодой елке:

Ну, живи,
Расти, не думая ночами
О гибели
И о любви.
Что где-то смерть,
Кого-то гонят,
Что слезы льются в тишине
И кто-то на воде не тонет
И не сгорает на огне.

…Откровенно говорит о своих чувствах:

А я пророс огнем и злобой,
Посыпан пеплом и золой,
Широколобый;
Низколобый,
Набитый песней и хулой.

Концовка стихотворения не менее показательна:

И в землю втоптана подошвой,
Как елка, молодость моя.

…Пытается замаскировать подлинный контрреволюционный… Применяет двурушнические…

А про поэта-бухгалтера Лесюк настучал, что его «творчество» в кавычках является активной контрреволюционной борьбой против советского строя, против советского народа, против социализма, — именно этими словами.

Кем же надо быть, чтобы изблевать такую вот отравленную брехню? Может быть, просто нормальным жлобом?