Рыцарь двух миров

Я лишь угрюмо кивнул. В этот момент мы выехали на базар. Я давно заметил, что жизнь всех городов в этом мире вращается вокруг рынков. Здесь постоянно что-то продают проезжающие мимо караваны, торгуют крестьяне, продаются изделия мастеров и различные магические талисманы. Да и вообще жизнь любого города зависит от торговли, поскольку ни один город не может производить все необходимое, не говоря уж о продовольствии. Только на рынке люди могли купить всё, чего им недоставало в хозяйстве. Как следствие, место для торговли всегда содержалось в образцовом порядке, чтобы привлекать купцов. Этот рынок тоже был чище остального города… относительно, конечно. Грязи здесь было не по колено, как везде, а всего лишь по щиколотку. Но были здесь и лотки в идеальном состоянии, с замощённой площадкой вокруг — там останавливались проезжающие торговцы караванов. Однако из них только три лотка работали. Основная торговля шла на грязной половине рынка. Там за лотками стояли люди, одетые в более-менее чистые одежды с заплатками. Отправляясь на базар, люди всегда надевали свой самый лучший наряд. Если наряды этих людей можно считать лучшими, то какова их повседневная одежда?

При виде нас крестьяне, мастеровые и местные маги поспешно прятали товар. Некоторые, правда, оставались безучастными и смотрели на нас с покорностью судьбе.

— Мне здесь не нравится. — Ролон оглянулся вокруг. — И местные жители не очень-то спешат приветствовать своего нового барона.

— Они же не знают, кто я, — резонно возразил я.

— Что-то мне подсказывает, что даже если и узнают, то не побегут с распростёртыми объятиями. Цветов и торжественных речей, кажется, тоже не будет.

— Интересно, что же здесь происходит?

Вдруг позади нас возник какой-то шум. Я резко обернулся и увидел, как у телеги, нагруженной мешками с картошкой, подломилось колесо и она стала заваливаться набок прямо на маленького ребёнка, который играл рядом с ней. Никто из нас не успел ничего предпринять, как Рон скатился с коня и кинулся вперёд, буквально в последний момент выдернув ребёнка из-под свалившейся телеги. Правда, сам он при этом пострадал от картошки, которая обрушилась прямо на него.

— Ты в порядке? — Я подскочил к Рону и помог ему выбраться из-под завала.

Тот кивнул, по-прежнему прижимая к себе спасённую девочку. На вид ей было года три. Да кто же берёт такую кроху с собой на рынок? Тем более в такую погоду. Тут к нам бросилась какая-то женщина и буквально выдернула девочку из рук Рона. Она быстро ощупала её и запричитала.

— Вам не кажется, — вежливо заговорил я, — что такой крохе не место здесь? Сейчас только благодаря моему другу ваша девочка осталась жива.

Женщина посмотрела на меня испуганными глазами, в которых стояли слёзы.

— С кем я оставлю её дома? Три дня назад умер мой муж, потому что у нас не было денег заплатить магу за лечение. Теперь я должна кормить и себя и её.

— Я не знал… простите. — Я стушевался.

— Вы просите прощения?! — кажется, это потрясло женщину.

Тут к нам робко приблизился незадачливый хозяин картошки. Он испуганно косился то на меня, то на Ролона.

— Я не хотел… извините меня, милорд.

Я лишь поморщился, увидев его угодливую физиономию. Ещё немного, и я не сдержусь, попросту наору на всех. На этого испуганного крестьянина, который извиняется за то, что у него сломалась телега, на несчастную женщину, на столпившихся людей, с каким-то тупым безразличием смотревших на происходящее. Понимая, что мой крик только усугубит ситуацию, я быстро взобрался на коня. Но тут из окружающей нас толпы вырвался какой-то старик и, подскочив к лошади Рона, схватил мальчишку за ногу.

— Зачем ты спас её? — Глаза старика при этом сверкали таким безумием, что Рон испуганно отпрянул. — Думаешь, подвиг совершил? Теперь тебя хвалить надо? Да лучше бы она погибла, тогда ей не грозила бы смерть от голода! Зачем ты помешал ей умереть? На всё воля Господа! Раз, и всё! А теперь эта девочка будет медленно умирать от недоедания. Всё ваше господское милосердие таково. — Старик вдруг злобно плюнул в меня. Один из моих охранников взревел и, обнажив меч, двинулся к старику.

— Оставь его.

— Но, милорд, оскорбление…

— Я сам в состоянии разобраться с этим. Охраняй мою жизнь, а о своей чести я сам позабочусь.

Охранник уважительно посмотрел на меня, почтительно склонил голову и вложил меч в ножны.

— Поехали в замок. — Я развернул коня. — Я видел достаточно.