Рыцарь двух миров

— Почему ничего? Мы же узнали, что ребёнка оставил проходящий караван.

— Много нам это даст. Через Амстер проходит до сотни крупных караванов в год, не считая мелких. А тут караван десятилетней давности.

— Сразу видно, что ты плохо знаешь Амстер. В Амстере регистрируют все караваны, которые идут через их город. Когда он прошёл, кто караванщик, кто владелец, откуда идёт. Я уже отдал распоряжение, и мои люди ищут в архивах сведения за тот год. Нам ещё повезло, что не понадобились сведения за весь год. Мы знаем точную дату, когда подбросили Рона, но на всякий случай я велел взять сведения за три месяца.

— Спасибо, Вильен.

— Не за что. Я буду держать тебя в курсе своих поисков. Кстати, ты Рону рассказал о своём намерении разыскать его родителей?

— Нет. Если мы найдём что-то, пусть это будет для него сюрпризом, а если нет, то зачем его обнадёживать. К тому же правда может оказаться такой, что её лучше будет сохранить на время в тайне.

— Что ж, разумно. Ну ладно, я свяжусь с тобой, если что узнаю. Кстати, когда встретишь Далилу, передай ей от меня привет.

Связь прервалась. Интересно, что он имел в виду, говоря о Далиле? Я поборол желание немедленно связаться с ним и потребовать объяснений — всё равно ведь не скажет.

Тут я почувствовал, как кто-то подошёл сзади и обнял меня.

— Ты молодец, Егор. Я боялась, что всё случившееся с тобой отразилось на тебе не лучшим образом.

— Спасибо, мама. — Я был искренен, но внутренне сжался, вспомнив о том, что творилось со мной в последние дни путешествия по этому миру. Знай она это, вряд ли тогда у неё была бы причина гордиться своим сыном. Если я тогда и смог победить своё новое «я», то никак не из-за своих достоинств, а исключительно благодаря друзьям, особенно Эльвингу и Муромцу. Я почувствовал, что просто не имею права скрывать от неё правду. Это будет просто нечестно. Пряча глаза и краснея от стыда, я рассказал о тех днях. Мама долго молчала.

— Знаешь, — наконец заговорила она, — я очень рада, что у тебя такие друзья. Мне бы хотелось познакомиться с этим Эльвингом, о котором ты столько рассказывал. И ещё я рада, что ты мне всё рассказал. Значит, ты действительно сумел остаться самим собой. Знаешь, есть такая сказка — «Огонь, вода и медные трубы».

— Знаю, я смотрел фильм.

— Люди ведь недаром считали, что испытание медными трубами самое тяжёлое. Из того, что рассказал нам Мервин, я поняла, что воду и огонь ты одолел, а сегодня ты доказал, что выдержал и медные трубы. И знаешь, я действительно горжусь тобой… и собой.

— Милорд, — прервал нашу беседу Ригер.

— Да? — с неохотой повернулся я к нему.

— Нам пора отправляться в путь.

Я глянул на солнце.

— Вы правы. К вечеру нам необходимо быть у границы Тевтонии. Надеюсь, нас ничто не задержит в пути.

Моё предположение оказалось слишком оптимистичным. Впрочем, нельзя сказать, что случившаяся задержка меня огорчила, наоборот, даже обрадовала. Случилась она в одном из городов Амстерского союза, через который мы проезжали.

Таньке захотелось есть. Но ладно бы только это. Кушать она захотела не те «чёрствые испорченные припасы», которые у нас были с собой, а чего-нибудь горяченького. А уж если она что-нибудь хочет, то добивается этого всеми средствами. Напрасно её пытались убедить, что если потерпеть ещё четыре часа, то мы остановимся в гостинице и там поедим. В конце концов даже Лерий не выдержал и попросил меня остановиться.

Чертыхнувшись, я отправил одного из солдат на поиски трактира получше. А сам я, с небольшим сопровождением, на котором настоял Ригер, отправился на рынок, чтобы купить новый точильный камень для меча, а также тёплый плащ, поскольку постепенно начало холодать — верный признак приближающейся зимы. Со мной решил отправиться и брат. Мама тоже попросила меня купить ей кое-какие вещи. В результате основной наш отряд отправился в разысканный Лерием трактир, а я, Витька, Рон и двое солдат поехали на рынок.

Ходьба по магазинам никогда не была моим любимым времяпрепровождением, поэтому, не торгуясь, я просто купил всё, что мне было надо. Это произвело впечатление и на торговцев, и на солдат, сопровождавших нас.

— Ты всегда так деньгами швыряешься? — насмешливо поинтересовался Витька, когда мы возвращались назад.

— Сам бы и торговался, — огрызнулся я. — А у меня этого таланта нет.

— Совсем бесталанный ты, — засмеялся Витька.

Тут откуда-то сбоку выскочил Рон, таща на себе здоровую связку колбас. Глядя на него, я с трудом удержался от смеха.

— Рон, зачем ты накупил столько колбасы? Ты что, решил лавку открыть?

— Ничего ты не понимаешь. — Рон с торжеством посмотрел на свою покупку. — Это же рефейльф — самая лучшая колбаса, которая только существует на свете. Секрет её изготовления держат в тайне. Я давно хотел её попробовать, но она столько стоила, у-у! А теперь у меня деньги есть…

Мы переглянулись с Витькой и расхохотались. Я заметил, что сопровождающие нас солдаты тоже посмеиваются, глядя на Рона.

— А ты, оказывается, чревоугодник.