Рыцарь без меча

— Не могу сказать. Мне и самой интересно. Если что-нибудь найдёшь — обязательно покажи мне. Впрочем, я почти уверена, что есть. Гайер — металл редкий, но популярный. Будешь уходить — закроешь дверь на ключ, — она положила ключ на стол.

Слуга принёс всё, что было приказано. Элиата пожелала Мариену удачи и ушла наверх вместе со слугой. Мариен остался один. Смахнул со стола пыль, разложил бумаги и принялся за работу.

В этот вечер он засиделся допоздна, но успел только сориентироваться в расположении документов и наметить план. Наконец закрыл архив, вернулся к себе, быстро разделся, забрался в широкую мягкую кровать под коричнево-красным балдахином и заснул.

Утро настало чудесное. В лесу пели птицы, по озёрной воде стлался жемчужный туман. Мариен привёл себя в порядок, подошёл к зеркалу в узорчатой раме и подумал, что за время работы в архиве, пожалуй, успеет привыкнуть к роскошной жизни.

Впрочем, у такой жизни был один существенный недостаток: необходимость поддерживать светские беседы. Мариен завтракал вместе с Элиатой, завтрак был очень вкусный, но Мариен не получал от еды удовольствия, потому что думал только о том, как отвечать на странные, то ли наивные, то ли двусмысленные слова принцессы. Она то и дело меняла тему разговора, Мариен не всегда понимал её намёки, а его растерянность, похоже, её забавляла. Наконец завтрак закончился. Мариен с облегчением встал из-за стола.

Он поднялся к себе, взял рабочие записи, свечу и отправился в подземелье. Дорога туда была длинной и замысловатой, но вчера он хорошо её запомнил и теперь шёл уверенно. До архива осталась пара коридоров, когда пламя свечи в его руке вдруг вздрогнуло, заметалось и погасло. С кончика фитиля поднялась синеватая струйка дыма и растаяла в воздухе. Упала темнота. Мариен подосадовал на сквозняк и повернул назад, чтобы зажечь свечу, но тяжёлая дверь рядом медленно, со скрипом приоткрылась. Оттуда потянуло холодом. Мариен невольно остановился.

Из камеры вышел молодой человек, чем-то похожий на него — высокий, темноволосый, с аккуратными усами и бородкой. Он был босой, в грязной, изорванной рубашке, покрытой пятнами крови. Его лицо было в ссадинах, тело покрывали глубокие раны. На руках поблёскивали цепи. Мариен не сразу поймал себя на мысли, что если бы это был живой человек, увидеть его он не смог бы — в коридоре было абсолютно темно.

Призрак поднял свои скованные израненные руки, словно предостерегая, и растворился в воздухе. Когда он исчез, свеча в руке Мариена снова вспыхнула.

Мариен постоял немного и хотел пройти в архив, но не удержался и заглянул в приоткрытую дверь, откуда только что вышел призрак. Его пробрал холод.

В этой большой камере со сводчатым потолком были все орудия пыток, какие Мариен знал, и много таких, о которых он никогда не слышал. С потолка свисали крючья, петля и деревянная балка с верёвками. Слева стояло кресло странной формы, в середине — дыба с валиками, утыканными шипами. У большой жаровни была высокая железная решётка с оковами для рук и ног, рядом — скамья, колодки и тиски, металлический стул, какие-то деревянные и железные приспособления. На стене висели воронки, щипцы, ножи, топоры, цепи, ремни, гири, тяжёлый молот…

Мариен вспомнил, как выглядел призрак, представил себе все эти механизмы в действии, и ему стало совсем не по себе. Он побыстрее вышел, прикрыл за собой дверь и направился в архив.

За обедом Элиата озабоченно спросила у него:

— Ты не болен?

— Не знаю, ваше высочество. Может быть, и болен… Надеюсь, что болен. Я… когда сегодня шёл в архив, в коридоре видел привидение.

Элиата улыбнулась и кивнула.

— Ах, вот оно что. Этот призрак весь изранен, но красивый, высокий и похож на тебя?

— Да.

— Это Патрес. Не бойся его, он совершенно безобиден. Он тебе что-то сказал?

— Нет. Но мне показалось, что он хотел предостеречь меня. Не знаю, от чего.

— Не принимай близко к сердцу. Просто ему не повезло.

— А что с ним случилось?

— Патрес был прекрасный юноша, — произнесла Элиата, и взгляд её затуманился. — Хорош собой, как ты, и так же умён. Однажды его оклеветали перед моим отцом. Патрес был ни в чём не виноват, но… — Элиата вздохнула. — Его арестовали и допрашивали в этом подземелье. Он не сделал никаких признаний, но его казнили.

— За что? Ведь он ни в чём не признался!

— За то, что осмелился слишком на многое, — уклончиво ответила Элиата. — Его призрак иногда появляется в замке. Не бойся, забудь о нём.

«Я нескоро его забуду», — подумал Мариен и посмотрел на Элиату. Вместо привычной иронии в её глазах была глубокая, неподдельная печаль.

На закате Элиата пригласила его прогуляться по большому старому саду, окружавшему замок. Солнце село. Из-за деревьев выглянула Луна. Элиата взглянула на неё и улыбнулась. Вдруг Луна стала ярче — и на дорожке перед ними как-то неуловимо возникла Лунная Королева.

— Здравствуй, — кивнула она Элиате и взглянула на Мариена. — Вижу, ты не одна?

Красота Королевы, так поразившая Мариена когда-то, снова лишила его дара речи. Наконец он спохватился и низко поклонился.