Рыцарь без меча

Рэграс недовольно поморщился.

— У Гидеона очень чувствительные нервы и очень богатая фантазия. Но шёлк не показывает сны. Гидеону приснился кошмар — это правда. Впрочем, он легко мог это разыграть.

— Но…

— Шёлк в полном порядке. Не беспокойся. Я слежу за Морбедом. Пока он не делал ровным счётом ничего предосудительного. В отличие от Гидеона, который лжёт на каждом шагу! Если он не исправится, я лишу его силы.

— Рэграс, это жестоко!

— Жестоко? Напротив. Если Гидеона не остановить, из него выйдет второй Картар. Подлость, предательство и трусость всегда начинаются с лжи.

— Возможно, Морбед провоцирует его…

— Гидеон и до приезда Морбеда безобразно себя вёл.

— Но, может, всё-таки будет лучше, если Морбед уедет?

— Мне непонятно, что все так переполошились вокруг Морбеда. Какая разница, уедет он или останется?

— А что, если он в самом деле хочет тебе отомстить?

Глаза Рэграса наполнились иронией.

— Меня не интересуют чужие желания и мысли. Меня интересуют поступки. Факты. А пока я не вижу фактов. Одни пустые страхи, чувства, сны, предположения, опасения… Это просто смешно.

Королева вздохнула.

— Пожалуй, ты прав… Да и прогнать Морбеда сейчас, пожалуй, будет несправедливо… Но если он останется, нам всем нужно отнестись к нему с любовью. Тогда его сердце оттает.

— Не стоит обращать на Морбеда с Гидеоном слишком много внимания. Они оба ещё мальчишки.

ГЛАВА 8. Перемены

После ночного происшествия с шёлком Морбед не упускал случая зацепить Гидеона ядовитой шуткой. Но, как ни старался Гидеон спровоцировать его на прямое оскорбление, чтобы появился повод для вызова на поединок, это не удавалось. А по временам Морбед делался безупречно учтивым и, казалось, на самом деле проявлял к Гидеону симпатию. Последнему ничего не оставалось, кроме как ждать подходящего момента выяснить отношения — но такой момент всё не представлялся.

Гидеон не мог простить Рэграсу недоверие и перестал скрывать свою обиду на него в надежде, что дядя наконец поймёт, какие плоды приносит его холодность — но Рэграс счёл поведение Гидеона очередным капризом и отреагировал ещё большей холодностью и требовательностью. В довершение всего, Гидеон начал замечать, что Королева очень благосклонна к Морбеду и уделяет ему много внимания. Придворные даже стали шептаться, что у них интрижка. Гидеона удивляло, почему Рэграс так снисходительно относится к этому, почему предпочитает этого не видеть. Впрочем, он не исключал, что Рэграс и в самом деле не видит. Нужно было раскрыть ему глаза, но заговорить об этом с дядей он не смел — тема была слишком щекотливая, а Рэграс не терпел, когда кто-то совал нос в его личную жизнь.

Поначалу у Гидеона возникла идея разобраться с Морбедом прилюдно: на одном из балов спровоцировать скандал и добиться, чтобы Морбед показал своё истинное лицо. Но Рэграса это вряд ли убедило бы — он всей душой ненавидел бурные выяснения отношений, крики и скандалы. Гидеону поневоле пришлось быть сдержанным, чтобы не настроить против себя всех.

В этот день на улице бушевала метель. Морбед пришёл к Гидеону.

— Умираю от скуки. Давай сыграем в шахматы!

— Давай…

Гидеон достал доску и расставил фигуры.

— Какая скверная погода, — заметил Морбед, делая первый ход.

— Да уж, не лучший день для прогулок. Я хотел проехаться верхом, но… Хотя, с другой стороны, я люблю такие дни. Когда на улице воет ветер, здесь по-особенному уютно.

— Уютно тому, у кого есть собственный дом. Ты знаешь, что такое быть бездомным?

— По счастью, нет.

— А я знаю.

Гидеон удивился, отчего это вдруг Морбед так разоткровенничался. А тот помолчал и продолжил:

— Когда я был маленьким, мой замок — то есть отцовский — сгорел. Даже портреты родителей сгорели, у меня осталось только это, — Морбед показал Гидеону золотой медальон, висевший у него на груди. — И ещё бумаги отца. Их вытащили из огня… Тогда нянька Фригитта забрала меня из Эстуара в Мир Зимы. Там я и вырос. У вас тут его принято считать низким. Какая чушь.

— Я там не был и почти ничего о нём не слышал. Что это за место?

— Там короткое лето и долгие, снежные зимы. Людей там мало. В основном этот Мир населяют горные духи… В Мире Зимы всё время было холодно. Постоянные метели, вот как эта, — Морбед взглянул в окно. — С тех пор я ненавижу холода.

— Но почему Фригитта увезла тебя туда? Почему вы не остались в Эстуаре?

— Она правильно сделала. Вокруг меня, сына Картара, плелись такие интриги… Останься я в Эстуаре — меня уже давно не было бы в живых.

— Ты общаешься с Фригиттой?

Морбед усмехнулся.

— Она ушла от меня. Назвала ядовитым деревом и ушла.

— Но за что? Она мудрая и не бросает слов на ветер. Дядя очень уважает её…

— А разве я сказал, что она ушла зря? У неё были причины. Однажды при ней я проклял убийцу моего отца и дал обещание отомстить ему.

Гидеону стало не по себе.

— Не бойся, милый Гидеон. Когда я говорил это, сам не знал, кого имею в виду. С тех пор я много об этом думал… Дядя Рэграс не просто так вызвал моего отца на поединок, я это понимаю. И понимаю, что его проклинать смешно, а проклинать судьбу глупо.