Рыцарь без меча

С Морбедом они встретились только за ужином. Гидеону едва удавалось скрывать свою ярость. Он натянуто улыбался и старался поддерживать непринуждённый разговор, но Морбед, в отличие от него, находился в превосходном настроении и в этот вечер был на высоте.

Атмосфера накалилась до предела, когда Гидеон в ответ на реплику Королевы процитировал старинное изречение:

— «Внешние знаки приязни не означают преданности сердца; глазами не увидеть того, что скрыто за завесой вежливости».

— «За завесой учтивости», — поправил Морбед. — Люблю древних философов. У них отличный слог.

— «Мелкий человек видит мелкое, — надменно парировал Гидеон. — А человек благородный не замечает промахов других».

Морбед бросил на него испепеляющий взгляд. Рэграс, наблюдавший за ними, заметил:

— Морбед прав. Надо быть точным.

— Благодарю вас, ваше величество, — отозвался Морбед. — Должен отметить, что умение быть прямым, открытым и при этом оставаться безупречно учтивым — редкое искусство. Оно не перестаёт меня восхищать.

Морбед повторил слова, которые ему сказал Гидеон при первой встрече, и даже передразнил его интонацию. Рэграс усмехнулся. Гидеон опустил глаза и замолчал.

Когда ужин закончился, Морбед подошёл к Гидеону и огорчённо заметил:

— Мне показалось, что дядя сегодня не в духе. Не знаешь, что случилось?

— Не знаю. Сам удивляюсь, что могло произойти. Должно быть, пустяк. Не стоит обращать внимание.

— Да, я вижу, что с Рэграсом не так-то просто ладить. Теперь мне ясно, откуда берутся слухи, что у него тяжёлый характер…

— Я уже говорил тебе, что при дворе такие разговоры по меньшей мере бестактны!

— Да, прости, — покорно откликнулся Морбед. — Никак не могу избавиться от привычки действовать честно и говорить прямо… Ну что же, пойду. Сегодняшний день утомил меня. До завтра, Гидеон. Доброй ночи. Спокойного сна, — добавил он с дружеской заботой в голосе и ушёл.

Гидеон до боли сжал пальцы и выругался сквозь зубы. Попрощался со всеми и тоже направился к себе, но обида не подпускала сон. Он сел за стол, достал томик стихов и попробовал почитать, но все мысли крутились вокруг Морбеда.

Гидеон подошёл к окну. Над заснеженным дворцовым садом блестела яркая зимняя Луна.

— Ваше величество! — прошептал Гидеон. — Мне нужна ваша помощь! Мне нужно поговорить с вами!

Луна засияла ярче, и её сияющий луч погладил Гидеона по щеке, словно пальцы Королевы.

— Я сейчас же зайду к вам, ваше величество! — кивнул обрадованный Гидеон и поклонился.

Через несколько минут он вошёл в покои Королевы. Она ждала его в комнате со стенами, обитыми молочно-белым шёлком, с изящной буковой мебелью. Королева была в светло-сером атласном платье. На её шее блестело колье из белого жемчуга. Гидеон поцеловал ей руку.

— Что случилось, мальчик мой?

— Даже не знаю, с чего начать, ваше величество… Дяде угрожает опасность, которую он упорно не желает замечать!

Королева встревожилась.

— Расскажи мне.

Гидеон подробно описал ей события последних дней, стараясь не произносить грубостей в адрес Морбеда. Она слушала с неподдельным беспокойством.

— То есть ты… Ты считаешь, что Морбед трогал шёлк?

— Да, ваше величество! Морбед только что ясно дал мне это понять! Только не понимаю, почему шёлк этого не показал! Дядя ведь его смотрел…

— Гидеон, — улыбнулась Королева, — это был всего-навсего сон.

— Да нет же, ваше величество! Это был не просто сон! Простите мою резкость, но… Почему мне никто не верит?! Я всегда думал, что дядя доверяет мне — а выяснилось, что его доверие рушится от малейшего прикосновения…

Королева тепло посмотрела на него.

— Я тебе верю, Гидеон. Ты можешь больше не волноваться. Я всё устрою. Думаю, будет лучше всего, если Морбед уедет отсюда.

— Я полностью согласен с вами, ваше величество! Но дядя?!

— Не распаляй себя, мой мальчик. Потуши свой гнев.

Гидеон обиженно замолчал, глядя в окно. Потом спросил:

— Ваше величество, а может, Морбед наложил на шёлк заклятье, чтобы дядя не узнал, что он вытворяет? Я понимаю, что это почти невозможно, но всё-таки?

Королева рассмеялась.

— Нет, милый, такого не может быть.

— Я чувствую, ваше величество, что здесь что-то не так, — настойчиво повторил Гидеон. — Морбед что-то сделал с шёлком.

— Это невозможно, дорогой. Не тревожься об этом. Иди спать.

Через четверть часа после его ухода Гидеона к Лунной Королеве пришёл Морбед. Он поклонился и произнёс:

— Я с детства восхищался вашей красотой, ваше величество, но не мог даже вообразить, что вы настолько прекрасны!

— Спасибо, милый, — улыбнулась Королева. — Я очень рада, что ты зашёл ко мне. Отчего не заходил раньше?

— Не знаю, ваше величество… Я приехал сюда в сомнениях. Не знал, как меня примет дядя…

— Мой мальчик, тебе выпала такая тяжёлая судьба… Когда я думаю о тебе, моим сердцем овладевает печаль. Ты вырос, не зная ни отца, ни матери… Я очень рада, что ты приехал. Нет ничего хуже, чем непрощённые обиды.

— Ваше величество! Вы первая в этом Мире, кто говорит со мной с теплом и сочувствием! Ко мне все относятся подозрительно.

— Тебе это кажется, милый.