«В веселье видел я Филата:
Конечно, добыча богата».
«А чем торгует он?»
«Да продает закон».
<НА Н. М. КАРАМЗИНА>
Был я в Женеве, был я в Париже,
Спесью стал выше, разумом ниже.
Где трудится голова,
Там труда для сердца мало;
Там любви и не бывало;
Там любовь — одни слова.
Любовь слепа для света
И, кроме своего
Бесценного предмета,
Не видит ничего.
Любовь — анатомист: где сердце у тебя,
Узнаешь, полюбя.
Когда любовь без ног? Как надобно идти
От друга милого, сказав ему: «Прости!»
Здесь бросилася в пруд Эрастова невеста.
Топитесь, девушки: в пруду довольно места.
Один другому предлагал:
«Не хочешь ли побиться лбами?»
Другой на то ему сказал:
«Мой гладок лоб, а твой — с рогами».
«Мне сказывал Милон,
Что беса видел он.
Увидевши его, бедняжка испугался,
С ослиными ушми тот бес ему казался…»
«Ошибся твой Милон… Личину зря сию,
Он видел тень свою».
Хотел было писать на плута я сатиру,
Чтоб плутнями не смел вреда он делать миру.
Но после рассудил: стихов боится ль плут?
На плута лучшая из всех сатира — кнут.
Как счастье сделает приятный оборот,
Появится тогда родня и у сирот.
Хоть денег у тебя и не один ларец,
Но ты не господин им, а копец.
Хотевши государь министру насмеяться,
Который от него не раз бывал послом,
Нарек его ослом.
Министр не захотел в сем звании остаться
И так сказал ему в ответ:
«Осел ли я иль нет,
Я этого не знаю,
О сем я никогда еще не размышлял,
Но это, государь, я часто вспоминаю,
Что вашу я не раз особу представлял».
Вопрос
В изображенье сем что за похабна рожа?
Ответ
Министр юстиции — светлейшая вельможа.
Вопрос
Да как достигнул он сей знати?
Ответ
Он сводник и отец известной Благодати.
Не два и не один ограблен,
А целый бедных миллион;
Но тот злодей судом оправлен,
И сам судьею сделан он.
Первый
Не все хвали царей дела.
Другой
Что ж глупого произвела
Великая Екатерина?
Первый
Сына!
Дивились нации предшественнице Павла:
Она в делах гигант, а он пред нею карла.
Похож на Фридриха, скажу пред целым миром,
Но только не умом, а шляпой и мундиром.
<НА ПАВЛА I>
Не венценосец ты в Петровом славном граде,
Но варвар и капрал на вахтпараде.
ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА XIX ВЕКА
«Что это, кумушка? — сказал Медведь Лисице,
Смотри, пожалуй: Лев наш едет в колеснице,
И точно на таких, каков и сам он, львах!
Неужто же пошли они в упряжку сами,
Неужто силою? Они ведь то ж с когтями?»
«Ты слеп стал, куманек, он едет на ослах!»
Помещик Балабан,
Благочестивый муж, Христу из угожденья,
Для нищих на селе построил дом призренья
И нищих для него наделал из крестьян.
Ест Федька с водкой редьку,
Ест водка с редькой Федьку.
Федул твердит, что Фока-плут
Его позорит и ругает;
Но я не вижу толку тут;
Кто уголь сажею марает?
«Ты ль это, Буало?…Какой смешной наряд!
Тебя узнать нельзя: совсем переменился».
«Молчи! Нарочно я Графовым нарядился;
Сбираюсь в маскарад».
Как Карабанов взял «Альзиру» перевесть
И в аде слух о том промчался,
Тогда Вольтер, вздохнув, признался,
Что точно грешникам по смерти мука есть!
Орфей когда играл,
К вниманию древа и камни возбуждал,
А ты когда играешь,
Нас в камни претворяешь.
Морфей, увидевши, что свет
Его уставов не блюдет
И что совсем его пренебрегает —
Иной Хераскова читает,
Другой Державина всю ночь,
Его же отгоняет прочь, —
Вскричал: «Я это не оставлю
И непременно спать заставлю:
Или не буду я Морфей».
Сказал — и вышел «Корифей».
Под камнем этим муж столь чудный положен,
Что в жизни от троих рога носил он жен.
Он, видно, под таким созвездием родился,
Что было б то ж, хотя б в четвертый раз женился.
«Отечеству служить есть первый мой закон», —
Твердит Ликаст важнейшим тоном.
А как же служит он? —
В танцклубе за бостоном
[53]
.
«Какой учтивец стал Дамон!»
«Что за диковинка? Теперь в отставке он».