Не может истины зреть ум во гневе яром.
Муж спрашивал жены, какое делать дело:
«Нам ужинать сперва иль еться зачинать?»
Жена ему на то: «Ты сам изволь избрать.
Но суп еще кипит, жаркое не поспело».
Как несогласны мы. для нас мал целый двор.
Согласным, на одной пос. теле нам простор.
Я сделал сих детей, не я слыву отец;
Так и овечья шерсть не служит для овец.
Не мог я никогда сочесть волос своих,
Не мог и ты своих, затем что нету их.
Я в жизнь мою имел богатство неисчетно,
Однако никому то не было приметно.
Не знаешь, для чего? Ответ я дам один:
Я был вещей моих слуга, не господин.
Читатель, знай, что здесь зарыт лежит богатый,
Кой не дал ничего по смерть, не взявши платы;
Смотри, чтоб и с тебя не попросил чего,
Затем что ты прочел надгробие его.
За взятки и грабеж подьячий здесь повис.
Вверх тело поднялось, душа спустилась вниз.
Поветрие
[48]
, война опустошают свет,
А более всего рецепты да ланцет.
Наш медик в рот больным без счету капли льет,
Однако от того ни капли пользы нет.
Бомбаст на всякий день книг по сту покупает,
Чтоб тем о знании своем уверить свет.
Он не обманет нас: он ничего не знает;
Не любит книг совсем, но любит переплет.
Понеже говорят подьячие в приказе
[50]
:
Понеже без него не можно им прожить,
Понеже слово то показано в указе,
Понеже в выписке оно имелось быть,
Понеже секретарь им сделался в заразе,
Понеже следует везде его гласить,
Понеже состоит вся сила в их понеже,
Затем и не живет у них понеже реже.
Игрушки свойственны во время первых лет,
И свойственно любить, когда любить прилично,
А умными тогда бываем мы обычно,
Как свет оставит нас и мы оставим свет.
Не всё то в печку стелют,
Что бабы трут да мелют;
Не всё то суд,
Что в мире врут.
Людское сердце не лукошко,
И не прорежешь в нем окошка.
В согласном стаде волк не страшен,
И храбрость крепче стен и башен.
Благовоспитанному сыну
Отцов приказ не ломит спину.
Не делай милости злодею,
Чтоб после милостью твоею
Не сел другому он на шею.
Почтенный Стародум,
Услышав подлый шум,
Где баба непригоже
С ногтями лезет к роже,
Ушел скорей домой.
Писатель дорогой!
Прости, я сделал то же.
Коль сила велика российского языка:
Петров лишь захотел — Вергилий стал заика.
Что М<айков> никогда, писав, не упадал,
Ты правду точную сказал.
Я мненья этого всегда об нем держался:
Он, сколько ни писал, нигде не возвышался.
Все любят истину, да с разницею той,
Чтоб сказана была она на счет чужой.
Он умер, чтоб расход на кушанье сберечь.
Что пользы в тишине, когда корабль разбит?
Рай на лице ее, однако в сердце ад.
Жил честно, целый век трудился
И умер гол, как гол родился.
Негодный лицемер, скрыв яд в душе своей.
Обманывает век и бога и людей
И мнит, что бог ему все плутни отпускает
За то, что всякий день он церкви посещает.
Когда смеются мне, что я рога ношу,
И я смеюся сам: рогатых поношу;
Но те, у коих лоб тягчат рога простые,
Те правда что смешны; а я ношу златые.
Олень, как говорят о нем натуралисты,
Переменяет в год рога один лишь раз;
Но муж любезныя и дорогой Калисты
Переменяет их почти чрез всякий час.
Надменного в сей день увидел я вельможу,
Кой преклонить свою за тяжесть ставит рожу.
Я кланялся ему, он не нагнулся мне.
Конечно, у него сел чирий на спине.
Кай в митологии искусен без примера,
Понеже испытал, что Бахус, что Венера.
Расчетисто ведешь ты дом, хозяйка, твой:
Скончался муженек — в запасе есть другой
Пиши, о Львов, пиши
Ты чувствия твоей души, —
И не пиши ты ничего иного,
Поэт ты будешь века золотого!
Рассказчик-брадобрей, брить короля сбираясь,