Идеже
[7]
место несть обличению,
тамо свобода грехов творению.
Знающе
[8]
правду, а о ней молчати —
есть злато в землю тщетно закопати.
Царие и князи, суще пребогати,
обыкоша скудость едину страдати:
Много рабов имуть, сокровище в злато
соблюдают иным зело пребогато,
Но нищи суть в други правду глаголивы, —
вси бо по их воле глагол деют лстивы.
Огонь есть со сеном — инок со женами,
не угасимый многими водами.
В кремень железо тогда ударяет,
егда пол женский инока касает.
Похоть псу есть подобна: гонима — гонзает
[9]
,
аще
[10]
же питается — в тебе пребывает.
Слепец аще слепцу руковожд бывает, —
и вождь, и водимый во яму падает.
Невежда ученого елма
[11]
поучает,
слепец очитого
[12]
мужа провождает.
Яко
[13]
ехидну плод чрева снядает,
тако завистна зависть умерщвляет.
Диоген-философ егда умираше,
от друг обстоящих вопрошаем бяше
[14]
,
Где изволит телу погребенну быти.
«Изволте мя, — рече, — в поли положити
На верее земленнем»
[15]
. Они отвещают:
«Тамо тело твое звери растерзают».
Он рече: «Палицу при мне положите».
Они: «Что ти есть в ней, друже нарочите
[16]
Не почюеши бо
[17]
, сый
[18]
души лишенный».
Он же: «Векую убо
[19]
бываю смущенный?
Аще не почую, звери не досадят,
егда растерзавше тело мое снядят
[20]
.
Где-либо хощете, тамо погребите,
мне во ин век с миром отити дадите»
[21]
Егда хочщеши дело начинати,
конец первее требе разсуждати.
Новосоставленная книга сия «Обед»
подвлагает
[22]
снедь, полну душетлительных бед.
Уне есть мясо ясти
[23]
, вино сладко пити,
неже ближняго славу злым словом вредити.
Иже любити сребро подущает,
той ся Мамона-демон нарицает.
Кто убо сребро, той Мамону любит,
обема служя, душу свою губит.
Часто преносимое древо не рождает.
Монах, часто бегаяй
[24]
, бесплоден бывает.
Зле умыслил человек иночествовати,
иже бысть инок, хотя празден пребывати.
Иже в мире рукама пищу си стяжаше
и от трудов никогда престати можаше.
Быв же инок, нимало трудов полагает,
но, праздно живя, труды чуждыя глощает.
Тунеядец не инок сей должен ся звати,
ни удобь спасение возможет стяжати.
Аще бо плотска праздну Павел бранит хлеба,
наипаче тунеядец лишен пищ неба.
О прелесте! понеже еси пестра:
церковные стены созидаются,
законы же ея разоряются
и злохульно укоряются.
О прелесте! понеже еси пестра:
иконное поклонение почитается,
образы же святые яко непотребны отменяются.
О прелесте! понеже еси пестра:
причастие, тело и кровь Христову исповедуют,
тайнодейства же ея еретичеством оглаголуют.
О прелесте! понеже еси пестра:
правоверием нарицается,
благоверные же побиваются.
От древа крестна диавол связася,
люта и злоба и прелесть попрася
Древом челюсти сомкнушася ада
человеком бысть нехищна отрада.
Людие суть <очи яко>:
Иных видят, себе ж никако;
<Вне дома островижёвы
[26]
>,
В дому же своем кротовы.
30.
Nobitium antistes vesanus amor equorum
Qui mirari unquam nil nisi novit equos
Nunc jam donat equos, proceros dum praestat avaros
Quos sibi propicios conciliare studet.
Donat equos, brutisque datis veneranda supremi
Munera Pontificus vanus equiso rogat.
Nec vero mirum est, cupit hoc quod cultor equorum
Dum tibi Consul equus, Roma profana fuit.
Fecisti collare mihi, mi sartor, hiatu,
Armosi caperet quod bene colla bovis;
Non accepto: geris morem, collare resarcis,
Sed fiexo digitis structius orbe facis.
Unde in me tantum tibi jus est, improbe? damnas
Ad laqueum, quoniam ferre recuso jugum.
Dum bonus aegroto quaerit medicamina Steller
lenta morte animam squalidus aeger agit.
Ducitur et funus, lacrimae et siccantur amicis,
riteque legatae distribuuntur opes.
Omnis Stellerum condemnat turba moratum,
haerens, cur equidem, nescio, salus amat.
Tum redit et medicus, faciesque irascit ipsis
praevertit reditum quod fera parca suum.