Ровно в полночь

— Я уверена, что мистер Мэгенхерд выбирает лучших из лучших.

Подчеркивая каждое слово, я сказал:

— Жинетт, меня и Харви наняли, чтобы защитить Мэгенхерда. Бернара — чтобы его убить. Вот в чем разница. Чертовски большая разница!

— Даже имея дело с таким типом, как Мэгенхерд?

Я рассердился.

— Тебе не нравится Мэгенхерд? Мне тоже. Но сейчас он прав. Он никого не хочет убивать, пытаются убить его. Если бы не мы с Харви, его уже давно бы прикончили. Разве тут я не прав?

— Да, — тихо сказала она, глядя вдаль. — Да, ты убежден, что ты и только ты можешь победить этого дракона. И следующего, и того, что за ним. И никогда ты не отступишь. Но придет черед последнего дракона…

— Я — профессионал. Ламбер на своей яхте был любителем — он уже пятнадцать лет выращивал виноград. Если бы на яхте был я, она бы не отчалила от берега или осталась невредимой.

— О да, — с мечтательным видом протянула она. — Он превратился в любителя. Я вышла замуж за Ламбера, потому что верила, что с ним войне придет конец. Едва ты перестал быть Канетоном, как тут же оказался в Интеллидженс Сервис. Твоя война никогда не кончалась.

Я неопределенно пожал плечами. Очень может быть.

— Тогда я не понимала, что мой долг сделать так, чтобы твоя война закончилась. Мне нужно было пойти с тобой и заставить тебя кончить твою войну. Я ведь хотела, в самом деле хотела этого, Луи.

Лицо мое окаменело. Не каждый день женщина, которая столько для тебя значила, признается, что ошиблась, выйдя замуж за другого, и даже дает понять, что еще не поздно. Это случается всего раз в жизни. И как назло как раз тогда, когда ты обещал богатому мошеннику доставить его в Лихтенштейн.

Я покачал головой.

— Тогда ты не ошиблась, Жинетт. Я все равно бы продолжал дела с такими типами, как Мэгенхерд, или…

— Готова спорить — ничего подобного!

Я покосился на нее. Уж слишком она была спокойна и уверена в себе. Может быть, даже чересчур.

— Прошло пятнадцать лет, — заметил я.

— Ты сильно изменился за это время?

Я нахмурился.

— Возможно, я не изменился и остался тем же Канетоном. Но теперь меняться мне поздно. Не в том я возрасте, чтобы вернуться в прошлое и начать с нуля; стать адвокатом, чтобы заняться спокойным и безопасным делом, скажем, избавлять кинозвезд от штрафов за вождении автомобиля в пьяном виде.

— Зачем? У нас здесь множество работы, поместью Пинель нужен управляющий.

Вокруг нас все затихло — насколько это может быть на юге, при неумолчном стрекоте цикад. Солнце пылало над голубыми холмами, наполняя воздух иссушающим дыханием лета. И мне нужно было только сказать «да».

Но впереди ждали другие холмы — зеленые, туманные холмы Швейцарии, которым я сказал «да» три дня назад.

— У меня есть работа, Жинетт, с которой я вполне справляюсь.

— Я не милостыню предлагаю, Луи. Тебе придется по-настоящему работать.

— И полюбить твое вино?

— Это не ужаснее твоих нынешних занятий.

Голос ее звучал жестко и напряженно, у любого другого человека я счел это признаком испуга.

Она замерла, чуть приподняв голову, с закрытыми глазами.

Я сделал шаг и обнял ее. Она, задрожав, вся прижалась ко мне и потянулась губами…

В шато громыхнул выстрел.

18

Я поспешно бросил:

— Чтобы убить, один раз никто не стреляет, только дважды. Если убили Харви, остался Мэгенхерд. Или Харви, если пристрелили Мэгенхерда. Я прав?

Она сразу присела за лавровыми кустами: старые привычки не забываются.

— Это ваш перепивший друг Харви расстреливает бутылки, как в салуне на Диком Западе.

Я тоже так подумал, но легче от этого не стало: кто сказал, что он ограничится бутылками? А «маузера» у меня под рукой не было.

Я неохотно зашагал через террасу к двери, ощущая себя мишенью размерами с пустыню.

В холле застыли три восковые фигуры. Справа, у стены — Харви, ствол револьвера опущен вниз, но вид крайне угрожающий. У противоположной стены — Морис, глядевший на него взглядом голодного вампира. Мисс Джермен застыла возле телефона, трубка которого валялась на полу. Револьвер дернулся в мою сторону.

— Спрячьте свою дурацкую игрушку. Что случилось?

— Я просто не люблю людей, невежливых с женщинами, — голос Харви звучал лениво, но тяжело, словно он с трудом выговаривал каждое слово. Может быть, к тому времени так и было.

— Все кончено. Возвращайтесь к бутылке. — Я повернулся к Морису. — Почему…

Опять вмешался Харви.

— Я услышал крик, выскочил и увидел, что этот тип на нее напал.

Мисс Джермен повернулась ко мне.

— Я хотела позвонить, а он…

— Кому?

Она уставилась на меня, широко раскрыв невинные глаза.

— Подруге… Я думала…

Я подобрал трубку, но собеседник уже отключился. Тогда я с треском бросил трубку на рычаг.

— Я запретил пользоваться телефоном. Морис вам об этом напомнил. Будем считать это недоразумением. Так кому вы звонили?

— Подруге, — она вздернула подбородок с типичной миной старшеклассницы: она не собиралась выдавать, кто подложил лягушек в постель учительницы латыни.