Rossija (reload game)

- Согласно вашим инструкциям, я должен был встретиться с графом в Вестминстере, на пересечении набережной Виктории и Вестминстер-Бридж-роуд, ровно в семь вечера, минута в минуту - это вы подчеркнули особо: "Часы Биг-Бена вам в помощь, доктор!" Мы должны были неспешно следовать навстречу друг другу - он со стороны набережной, я со стороны моста, - сблизиться в толпе так, чтобы почти соприкоснуться плечами; в этот миг мне надлежало незаметно для окружающих вложить ему в руку запечатанный конверт - и уходить не оглядываясь. Граф должен был узнать меня по зонтику под мышкой - странному при установившейся тогда ясной погоде, - а я его - по показанным вами газетным фотографиям.

Я спросил - отчего бы мне не отнести письмо прямиком в особняк Монтенегро, раз уж вы по какой-то причине отказали в доверии английскому почтовому ведомству? Вы ответили, что вся почта графа, разумеется, перлюстрируется, а особняк его находится под неусыпным наблюдением Секретной службы - которой совершенно незачем знать о ваших с ним контактах. Я сказал, что сведения мои об этом загадочном балканском аристократе исчерпываются общеизвестным: что тот несметно богат и крайне экстравагантен; демонстративно презирает свет, но с величайшей щедростью финансирует искусство и его творцов, так что вряд ли отыщется сколь-нибудь заметный писатель или художник, не побывавший на "Пятничных вечерах" в его особняке на Друри-лейн; но есть закавыка - среди причуд этого оригинала упоминают, будто бы сам он практически никогда не покидает тот особняк. Вы же в ответ рассмеялись: "За этим письмецом, дрогой Ватсон, наш черногорец - впрочем, он такой же черногорец, как я корсиканец - самолично отправился бы даже в Антарктиду с капитаном Скоттом, будь он уверен, что оно поджидает его на Южном полюсе".

А ушел я на ту встречу, как позже выяснилось, за считанные минуты до того, как к нам на Бейкер-стрит вломились агенты Секретной службы, защелкнули на вас наручники и увезли к себе... оставив миссис Хадсон в предынфарктном состоянии.

- Да, - кивнул Холмс, - в такого рода делах тайминг рассчитывают поминутно, а иной раз - и посекундно.

Ватсон некоторое время подождал объяснения; не дождался и возобновил свой рассказ:

- В Вестминстере ничто не предвещало беды. Начинались сумерки, но мы с графом узнали друг друга издали и двинулись встречь. Единственное - народу на набережной в тот день оказалось заметно меньше обычного; на всем нашем тротуаре я насчитал лишь человек пять-шесть, и успел подумать, что сблизившись на встречных курсах "так, чтоб почти соприкоснуться плечами", мы невольно привлечем к себе внимание. Я уже держал конверт, незаметно извлеченный перед тем из кармана, в опущенной правой руке, выпростав из рукава пальто лишь его краешек.

- До Монтенегро оставалось не более десяти шагов, - доктор явно старался припомнить сцену во всех деталях, - когда тот схватился за сердце и беззвучно повалился навзничь. Поскольку я всё-таки военный врач, у меня даже мысли не возникло про "внезапный инфаркт": было ясно как день - "пуля". А поскольку ничего похожего на звук выстрела было не слыхать - то есть стрелять должны были с очень приличной дистанции! - в моем диагнозе немедля появилось и второе слово: "снайпер". Я даже успел прикинуть, что в той стороне, откуда стреляли, лучшая для него позиция - на Биг-Бене...

Но в следующий миг руки мне заломили за спину и впечатали физиономией в мостовую: агенты Секретной службы - их оказалось вокруг аж четверо - дело свое знали... Письмо оказалось в их руках - тут я сделать ничего не успел, уж простите, Холмс.

- Им, кстати, - усмехнулся сыщик, - тоже пришлось объясняться за свое присутствие на месте покушения - перед другими ведомствами: ведь приказа-то, как выяснилось, они тоже не имели. И версия, будто они-де просто штатно патрулировали окрестности своей штаб-квартиры - она там и вправду в двух шагах, на Виктория-стрит, 64 - не прокатила. Что оказалось весьма немаловажным впоследствии.

- Да, Виктория-стрит, 64... Там мой злосчастный зонтик разломали на мельчайшие кусочки в поисках оружия, с рук моих сняли парафиновый тест на порох, а сам я попал в объятия майора Кэмпбелла. Тот для начала спросил, известно ли мне содержание письма, которое должен был передать графу Монтенегро. Я ответил, что никакого Монтенегро знать не знаю, никаких писем никому передавать не собирался, а что до того плотного голубоватого конверта без марки и адреса, то я нашел его за пять минут до того на тротуаре и просто собирался вручить первому же встреченному полисмену.