Рико, Оскар и разбитое сердце

– Ну, Оскарчик, я-то откуда знать? – Ирина резко воткнула передачу и отпустила ручник. – Но я вам одно сказать – у мне аллергия на такой дерьмо!

Мы остановились на большой парковке перед больницей. Я смотрел на большое здание в форме подковы и думал: нам с мамой пора отсюда уезжать. Что мы ни делаем – почему-то каждый раз попадаем в эту больницу. Мне она все равно никогда не нравилась. Снаружи – скучная серая громадина. А внутри неплохо только, когда ты лежишь и еду тебе приносят прямо в постель.

В приемном покое мы попали в настоящий муравейник. В конце концов Ирина и фрау Далинг кое-как объяснили, кто мы и к кому. Нас усадили на желтые пластиковые стулья в сине-зеленом коридоре с холодным светом. Я вертел в руках дурацкие наручники, которые ни разу так и не пригодились. Потом к нам подлетела какая-то докторша в развевающемся халате. Она объяснила, что некоторое время придется подождать. К сожалению, у них нехватка персонала. Но маме уже делают рентген. Возможно, в лодыжке трещина. Если повезет – просто вывих.

РЕНТГЕН

Это невидимые лучи, которые просвечивают до костей и находят там разные повреждения. Еще ими можно просвечивать картины, нарисованные в несколько слоев. И составленные из нескольких слоев минералы. А может, даже и киндер-сюрпризы. В общем, исключительно полезная вещь!

– А что с герром ван Шертеном? – спросил я с тревогой.

Докторша наморщила лоб.

– Ты его родственник?

Ну почему я такой тормоз? Надо было спросить «Что с моим бедным дедушкой?» – и все было бы в ажуре.

– Он мой муж. Бывший, – сказала фрау Далинг. И я попросил дорогую Ханну слева за холмом простить ей эти слова.

– Понятно, – сказала докторша. – Ваш супруг вне опасности, но до утра его лучше не беспокоить. У него случился бронхиальный спазм, отсюда и приступ удушья, и пятна на коже. Да вы и сами, конечно, все симптомы знаете. Только вот чего я не понимаю… – она понизила голос. – В содержимом его желудка мы обнаружили арахис. А в его портмоне – карточку аллергика. То есть он знает, как опасен для него арахис. Сколько орехов он вообще съел – и почему, собственно?

– Без понятия, – пробормотала фрау Далинг. На докторшу она не смотрела, зато с интересом разглядывала свой зонт. Как будто на нем появился новый рисунок. – Меня с ним не было.

– Зато я! – вмешалась Ирина. – Это было не больше горка орехов! И не меньше половина он рассыпать. Другие съесть прямо перед мной, потому что был очень возбужден – так говорят, да?

Докторша переводила взгляд с Ирины на фрау Далинг и бегло их оглядывала. Будто решала, чье платье красивее. Но я-то знал, что Иринино. Пусть даже помятое и намокшее. И такое узкое, что в нем она казалась почти голой. Потом докторша едва заметно поджала губы и снова упорхнула. Только халатом взмахнула.

Мы ждали, ждали. И еще ждали. Десять минут. Двадцать. Фрау Далинг молча ломала руки. Ирина, прихватив сумочку, исчезла в туалете – поправить прическу и обновить косметику.

Оскар снял очки, положил их на колени и закрыл глаза. Я бы тоже задремал. Если бы не волновался так за маму и герра ван Шертена. Такое ощущение, что с сегодняшнего утра – вообще-то уже вчерашнего, когда мы начали наблюдение за Жуткой Элли, – прошла вечность.

Откуда-то доносились обрывки разговора. Один из голосов показался мне знакомым. Я встал, подошел к повороту коридора и с любопытством выглянул из-за угла. И глазам своим не поверил! В другом конце длинного коридора со множеством дверей стоял ненавистный, презренный Б. Он болтал с каким-то молодым врачом. Врач сунул Б. охапку листов бумаги, сильно измятых. Это было видно даже издалека.

Б. кивнул и стал медленно их листать. А врач вошел в одну из дверей. Б. остался стоять в коридоре, углубившись в чтение. Меня он не видел. Через пару минут вытащил из кармана куртки мобильник, развернулся и пошел дальше по коридору. Вот гадство!

Я побежал обратно к Оскару и потряс его за плечо. Он вздрогнул, но, когда я рассказал ему про мои наблюдения, тут же проснулся. Фрау Далинг наклонилась к нам и тоже слушала с большим интересом.

– Наверно, герру ван Шертену все-таки удалось что-то найти, – сказал Оскар. – На этом самом складе, где его обнаружила Ирина. Вопрос в том, где он эти бумаги спрятал?

– В трусах? – предположила фрау Далинг.

Мы согласились, что лучше места не придумаешь.

– Он спрятал бумаги, и тут его нашла Ирина и стала звать Бориса, – сказал Оскар. – Тогда он, наверно, запаниковал. Ирине, конечно, могло показаться, что он ищет туалет. Но герр ван Шертен наверняка испугался, что Борис окажется сообразительнее и начнет его обыскивать.

– И тогда он проглотил пару орехов, – подхватил я. – И все сбежались на Иринин крик. А когда герр ван Шертен упал и стал задыхаться, получилась совсем большая неразбериха, потому что надо было тут же вызывать «Скорую»…