Рико, Оскар и разбитое сердце

Об этом я как-то не подумал. Но было уже поздно. Дверь распахнулась, и на нас уставился бритый вышибала в шикарном черном костюме. Он стоял в тускло освещенном коридорчике и почти касался головой потолка. В коридорчике виднелась еще одна дверь. Наверняка она вела прямо в клуб. Вышибала осматривал нас троих с непроницаемым лицом. Сначала взглянул в Оскаровы темные очки и на его надгрызанную морковку. Потом – на фрау Далинг с картонным стаканчиком колы-виски в одной руке и сложенным зонтиком в другой. А потом вниз на меня.

– Вы чо, совсем того, а?

Его голос звучал как отдаленные раскаты грома. Или рычание большой собаки прямо над ухом. Я сглотнул.

– Мы ищем одного пожилого человека, – пришел мне на помощь Оскар.

– Да, точно, – сказал я и кивнул. Слава богу, голос меня еще слушался. – Головой он похож на вас. Но на нем надета, скорее всего, рубашка. А из ворота видно много волос на груди. Они седые. Но найдется и парочка темных.

– И кто этот человек? Ваш дедушка?

Мы помотали головами.

– Отец?

У него что, не все дома?

– Мой отец трагически погиб при рыболовном происшествии у побережья Неаполя. А его отцу, – я кивнул на Оскара, – необходима пауза. Хотя он только что ездил к викингам.

Вышибала посмотрел поверх моей головы.

– Ваш муж? Дедушка? Брат? Родной, двоюродный, троюродный?

Я обернулся. Фрау Далинг качала головой. С волос разлетались дождевые капли. У нее был явный шок. Лицо сделалось почти такого же красного цвета, как дверь. Глаза широко раскрылись.

– Ясно, – сказал вышибала. – Давайте уматывайте, да поживей.

– Господин, которого мы ищем, близкий друг семьи, – снова подключился Оскар.

– Ну-ну. А семья – это вы, что ли? Вы случайно не из дурки сбежали? Все трое. Здесь ночной клуб, а не детская площадка.

Что и говорить – мой лотерейный барабан уже давно раскрутился на полную катушку. Из него все время выпадали шарики. Я попробовал протиснуться мимо громилы, но он упер толстенную ручищу мне в грудь.

– Я серьезно, карапуз, – сказал он тихо и угрожающе. – Убирайтесь откуда пришли, иначе вызову копов! Вашу бабушку отправят в вытрезвитель, а вас – в какой-нибудь приют на польской границе.

– Мы попросимся в тот, из которого вы сами сбежали, – сказал Оскар.

– Да, попросимся, – пролепетала фрау Далинг. И вдруг начала тихо всхлипывать. – Неужели вам совсем не жалко бедное дитя, которое скоро потеряет зрение? Что вы за мон… мон… монстер за такой?

Вышибала отпихнул меня от двери.

Дверь захлопнулась.

Я со всей силы пнул по ней ногой.

Она не шелохнулась.

Гадство! Гадство! Гадство!

Через минуту мы снова стояли у вагончика с шаурмой. Я пытался рассортировать выпавшие из барабана шарики и запихнуть их обратно. А Оскар выговаривал фрау Далинг:

– Если вы будете продолжать пить алкоголь, нам придется уехать домой несолоно хлебавши. Вам непременно нужно перейти на минеральную воду и съесть что-нибудь соленое.

– Солененькое… потому что несолоно хлебавши? – фрау Далинг беспомощно смотрела на Оскара. – Золотко, я не понимаю… я же продавщица мяса, а не селедки.

– Соленое, потому что алкоголь подавляет гормон, который помогает почкам отфильтровывать воду, – терпеливо объяснял Оскар. – Понимаете? А эта вода вымывает из вашего организма жизненно важные соли.

– На почки, которые я продаю, еще никто не жаловался, – захихикала фрау Далинг.

Акгюнер поставил на прилавок стакан с водой. Оскар его взял и поднес к губам фрау Далинг.

– Ваша мама или бабушка? – спросил Акгюнер. – Или как?

– Или как, – ответил Оскар. И опять принялся за свою морковку.

Я отвернулся и с ненавистью посмотрел на клуб через пелену дождя. Лило все сильнее. Вдруг мне ужас как захотелось, чтобы мама там больше не работала! Чтобы не грустила и не печалилась. Не важно, из-за чего. Я хотел, чтобы у нас было весело. Так, как раньше. Чтобы мы ходили к «Седым Шмелям» и маме не надо было выигрывать сумочки. А я чтобы ходил в учебный центр. И никакой Лавоттны не говорил бы, что мама такая.

– Мама, – прошептал я.

Секунды приходили и уходили. Где-то далеко послышалась сирена «скорой помощи». Или пожарных. Или полиции. Через дорогу распахнулась красная дверь. Никто не звонил, на улице не было ни одного гостя. Там была только мама. Она вышла под дождь, как будто услышала мой шепот. Моя мама в светлом платье с узкими бретельками оглядывалась, как будто что-то искала.

– Смотрите, это же фрау Доретти! – вскрикнула фрау Далинг. И неистово замахала зонтиком. Она качалась, как на палубе парохода, с которого в озеро Муггельзее когда-то упала ее кукла.

– Фрау Доретти! Таня!

Оскар схватил фрау Далинг за руку и утянул обратно к вагончику. Но даже сквозь дождь и с противоположной стороны улицы мне было видно, что мама нас заметила. И ее глаза от ужаса сделались круглыми. Еще я увидел руку вышибалы, которая легла на мамино голое плечо и потянула ее обратно в клуб.

Тут у меня перед глазами все потемнело от ярости! Я бросился через улицу.