Река, текущая вспять

Так кончается мой пустынный дневник, Томек. А теперь я подхожу к тому, что будет тебе особенно интересно, и ты, конечно, догадываешься почему. Следующая деревня была твоя. Знаешь ли ты, что она очень красивая? А главное, там так спокойно. Я пришла в нее под вечер. Брела наугад по улицам, ребятишки за мной увязались: «Куда ты идешь? Как тебя зовут?» Я даже сыграла с ними в бабки! А потом вдруг почувствовала слабость. Присела на каменную скамью перед каким-то домом. Вышла женщина, стряхивая воду с пучка салата.

— Вам нехорошо, деточка? Что-то вы такая бледная…

— Ничего, ничего… Просто я немного устала, вот и все…

— Зайдите, выпейте стакан воды, передохните…

Стакан воды обернулся большой кружкой какао и бутербродами с абрикосовым вареньем. Хозяйку звали Лина. Славная женщина. Ты ее, я думаю, знаешь. Она живет одна, и я осталась у нее ночевать. Наутро собралась идти дальше, но Лина настояла, чтоб я задержалась еще на денек.

— Я поставила запекать картошку. Вечером мы ее съедим. Не бросите же вы меня одну с такой уймой еды!

Так что я осталась и большую часть дня проспала. Видно, устала сильнее, чем мне казалось. За ужином мы до отвала наелись картошки, потом, поскольку спать мне еще не хотелось, я пошла прогуляться по деревне. Вечер был такой тихий, во всем такой покой! Мне чуть ли не верилось, что я здесь живу, что здесь у меня семья, что ничего плохого со мной никогда не случится.

Я уже собиралась вернуться к Лине, когда увидела эту улочку, которая не ведет никуда — теряется в полях. «Ладно, пройду ее до конца и поверну обратно…» Дошла до последнего дома. Прочла вывеску: БАКАЛЕЯ — большими синими буквами. Дверь была открыта. Я тихонько вошла. Ты сидел за прилавком в своем сером фартуке бакалейщика, глубоко задумавшись — господи, до чего же глубоко! Мне показалось, что ты где-то далеко-далеко… Ну и надо было мне что-нибудь сказать. Ты меня не замечал, а это не очень-то вежливо — подсматривать за кем-то, кто тебя не видит. И тогда я сказала вот что:

— Вы продаете карамельки?

Ты чуть не подпрыгнул от неожиданности.

— Да, я продаю карамельки…

И ты зачерпнул горсть карамелек и положил их в баночку. Неплохое начало!

— Что у вас там, в шкафчиках?

О, Томек, век не забуду, как ты взбирался на лестницу, и спускался, и снова взбирался. Прости, я не хотела над тобой смеяться, но ты правда был такой смешной! Ты казался одновременно и неловким, и… всемогущим. Вспомни, я называла самые несуразные вещи, и ты, робкий чудотворец, ты извлекал их на свет! Сначала это была всего лишь игра, но скоро я от нее словно опьянела. Меня обуяла безумная надежда. «Ханна, — сказала я себе, — сейчас ты спросишь у него, у этого высокого нескладного мальчика, есть ли у него вода из реки Кьяр, и он ответит: “Да, конечно, есть, но я отмеряю ее по капле. Вам сколько капель?” И я набрала бы ее в свою фляжку, и кончилось бы мое долгое путешествие. Я вернулась бы домой, к приемным родителям, к моей амадине, расцеловала бы Ходу в обе ее круглые щечки…» Клянусь тебе, Томек, какую-то долю секунды я думала, что ты и вправду сейчас откроешь один из трех сотен маленьких шкафчиков, достанешь из него бутылку и спросишь: «Так сколько вам капель?» А я отвечу: «Всю бутылку! Мне нужна вся бутылка!»

Но ты покачал головой. У тебя ее не было. У тебя было все, кроме нее.

Я положила на прилавок монетку в один су за карамельки и вернулась к Лине. На следующее утро, направляясь дальше на юг, я прошла мимо твоей лавки. Ты был занят — расставлял на полке какие-то коробки, стоя ко мне спиной. Я вообще-то не из робких: будь это не ты, а любой из тысячи других, я вошла бы как ни в чем не бывало: «Привет! Я заходила вчера вечером, помните?» А вот тебя окликнуть не решилась. И, когда ты обернулся, отступила в сторону, чтоб остаться незамеченной. А между тем мне так хотелось, прежде чем покинуть эту деревню, увидеть твою улыбку и подарить тебе свою… Какие мы иногда бываем глупые, правда?

Глава седьмая Медведь

Когда передо мной стеной встал Лес Забвения с его огромными темными елями, я не почувствовала никакого страха.

В самом деле, Томек, этого леса можно испугаться, только если знаешь, что в нем скрывается. Ну а я-то не знала… Я понятия не имела ни о его магии, ни о медведях! Ты мне рассказывал, что не сразу решился войти в лес. Не подумай, что я задираю перед тобой нос, но я, помнится, ни секунды не колебалась. Пошла себе, как за грибами ходят. Без всякой опаски, честное слово!

И на первый взгляд я была права, что не осторожничала. Несмотря на гигантские размеры деревьев, выглядел этот лес приветливо. Дорога, устланная опавшей хвоей, была прямая, наезженная, солнечные лучи пробивались сверху сквозь ветви — чудесная прогулка, да и только! И ведь надо же, некоторые боятся леса! Ой-ой-ой, а вдруг серый волк! Я засмеялась при мысли о такой глупости. Мне бы живо расхотелось смеяться, если б я знала, что здесь водятся твари куда пострашнее волков…