Разрывая стены

Наконец, грузная женщина, стоявшая в очереди перед Тарой и Бэем вышла из пещеры. Пару минут назад она скрылась внутри с курицей под мышкой, вскоре из темноты донесся короткий писк, и вот уже женщина без птицы, но с довольной улыбкой на луноликом лице направлялась прочь. Бэй и Тара ступили в сырую пещеру, освещенную несколькими крупными свечами, стоявшими на полу, и неизвестными Кобейну кристаллами. Алтарем служил гладкий камень, перетянутый черной вязью знаков, и рядом с ним стоял жрец. Постоянных служителей в подобных пещерах — часовнях не было. Желающие поговорить с духами приносили подношения к алтарям и просили милости, кто как умел. Но если в округе объявлялся странствующий жрец, он всегда задерживался около мест культа на пару дней, чтобы принять желающих, и сразу же собиралась очередь из местных жителей. Люди верили в успех переговоров с духами, когда их вел тот, кто знал их голоса.

— Мы хотим снять брачную татуировку, — проговорил Бэй, удивляясь молодости бритоголового жреца.

Пытливый взгляд светлых глаз служителя торопливо осмотрел просителей, задержавшись на Таре.

«Совсем еще юнец, — усмехнулся про себя Кобейн, — и улыбка ребяческая, лукавая. Взгляд слишком любопытный и торопливый. Зачем подался в жрецы?»

— Мы? Или ты? — прозвенел в сыром пространстве мальчишеский голос.

Кобейн развернулся к Таре, ожидая подтверждения того, что они оба желают снять метки, но Звезла молчала, не пряча глаз.

— Значит, только ты, — продолжал улыбаться жрец. — Я ничем не могу помочь.

— Тара? — проговорил Бэй и протянул вперед руку.

Звезда поджала губы, повторяя его жест.

Веселый взгляд жреца скользнул по запястьям, вернулся на лица супругов, снова задержался на Таре. Парень покачал головой, глуша непослушную улыбку, и тщетно пытаясь казаться серьезным.

— Я не могу вам помочь, уходите, — он отвернулся к следующему посетителю, ожидавшему у входа.

— Как не можешь помочь? — бросив быстрый взгляд на Звезду, Бэй встал перед жрецом, закрывая собой невысокого мужчину, с еще живой курицей подмышкой. Кобейн не собирался покидать пещеру с брачной меткой на руке. Пусть в мире, куда он намеревался вернуться, набор кругов на запястье ничего не значит, Бэй не хотел брать с собой обязательства перед духами Долины.

— Уходите, — нетерпеливо повторил жрец, и повернулся к Таре, напряженно покусывавшей губы. — Сама все расскажешь. Чужое — отпусти. С тебя подарков и так хватит.

Звезда побледнела, и, схватив Бэя за руку, решительно повела к выходу.

— Что все это значит? — Кобейн застыл недалеко от пещеры, ожидая объяснений.

Впервые ему едва хватало уважения и чувства благодарности, чтобы оставаться спокойным и не повышать на Тару голос. Бэй терял время и терпение. Ему пора было идти дальше, и на дороге рядом с ним не было места женщине, прокусившей свою губу до крови, и нервно поправлявшей волосы — лучи.

— Говори, о чем молчала, — потребовал он со сталью в голосе, с которой обращался к врагам Карьерного Волка, но никогда раньше к спасшей ему жизнь Звезде.

— Союз, заключенный во время Шахди, закрепляется духами, только если он подтвержден в течение двух месяцев, — Звезда четко проговаривала каждое слово, глядя прямо на Бэя.

— Значит… — он сделал жест рукой, на которой была татуировка, — через месяц метка пропадет сама? — и, сразу же А если бы связь подтвердилась? — Как же ему хотелось рычать! Как карьерному волку…

— Союз закрепился бы навсегда, — сказала Звезда и выпрямилась, гордо подняв подбородок, готовая к любому наказанию.

Бэй был зол! Он едва сдерживался, чтобы не схватить женщину за плечи и не начать трясти, как тряпичную куклу. Ее молчание о Шахди не было предательством, но им казалось. После безумного праздника с неожиданным результатом Кобейн выпутывался из клубка вины, боли и злости на самого себя и играл роль карьерного дона… И получается — снова попал в хорошо расставленный силок из шелковых нитей. Звезда успела хорошо изучить своего Поцелованного и была уверена, что он не бросится расспрашивать в селении о подробностях брачных обрядов Долины. Еще в палатке, насмотревшись на новую татуировку на своем теле, Бэй поставил Таре условие пойти к жрецу сразу после того, как решатся проблемы Рукава, и Звезда согласилась. Кобейну было достаточно ее слова, так что Тара благоразумно молчала, но делала все, чтобы закрепить их брак перед духами. И ведь у Бэя ни разу не появилось подозрения, что ее попытки повторить ночь Шахди были чем-то большим, чем интересом к нему, как к мужчине, который Звезда никогда не скрывала. Глупец! Решил, что все миры и законы в них похожи. Гордец! Или вернее, самолюбивый идиот.

Как всегда, Звезда шагала к своей цели и брала, что ей нужно. И была так близка к успеху! Накинула на Бэя обманку и почти заполучила его в свои руки.

Сжать бы ей до боли плечи…

Вместо этого, Кобейн обхватил ее лицо ладонями и, глядя в вызывающе прищуренные женские глаза, дотронулся большим пальцем до нижней губы, потянул вниз, стирая капельку крови и приоткрывая Таре рот. В этой грубой ласке выливалась его злость.

— Я верил тебе, Тара.