Раздевайся, Семёнова!

Она вдруг резко замолчала и уткнулась в экран, с деловитым видом водя по столу мышкой.

— Виктор? — удивленный мужской голос донесся до нас со стороны лифтов.

Я обернулась — заранее вытягивая для рукопожатия руку, к нам приближался высокий, грузный, седеющий мужчина в костюме-тройке и с торчащим из нагрудного кармана синим платочком. Здоровенной лапищей он обнял Виктора Алексеевича и похлопал его по спине.

— Весьма рад. Что ты здесь делаешь? Решил вернуться в большой бизнес?

А вот этот, похоже, спрашивал далеко не с надеждой. Скорее с опасением.

Знаменский высвободил руку и твердо кивнул.

— Да, Сеня. Я решил вернуться. Придется тебе немного подвинуться. И офис мой бывший — освободить.

Я удивленно подняла на него глаза и увидела, как он кусает себя за щеку, чтобы не засмеяться.

— О… — только и смог выговорить мужчина. Одутловатое, до синевы выбритое лицо его перекосилось, глаза часто-часто заморгали. — И… когда… ждать тебя обратно?

Виктор Алексеевич не выдержал и рассмеялся, хлопая уже его по спине.

— Не трясись… Не собираюсь я обратно в ваш гадюшник, мне и так неплохо. Вон, подрастающее поколение тебе привел.

И он выдвинул меня вперед, но не отпустил — держал свою руку на моем плече, будто давал понять, что я его личное подрастающее поколение.

А ведь это и есть нынешний директор «Неотека», поняла я — тот самый, что зажиливает корпоративы и премиальные.

Знаменский подтвердил мою догадку.

— Не обижай его, Семёнова — Арсений Петрович у нас человек обидчивый и весьма ранимый. Даром, что директор.

— Да ну тебя Знаменский, — с облегчением в голосе, директор подал мне руку. — Приятно познакомиться, девушка. Вы надолго к нам?

— Она не интерн, не нацеливайся, — тут же прервал его Знаменский, не дав мне ответить. — Просто проект делает по предмету.

Не нацеливайся? Мое изумление, вероятно, отразилось на лице, потому что он поспешил прояснить, пока я не надумала себе бог весть чего.

— Этот гражданин имеет обыкновение загружать интернов так, что они жалеют, что на свет родились, — и уже уводя меня к лифтам, добавил, обернувшись. — Я покажу ей, где архив бухгалтерии. Допустишь ее завтра к открытым для публики счетам?

— Да без проблем… — немного растерянно отозвался Арсений Петрович.

Я поняла его растерянность спустя пару секунд — зачем показывать, где архив, если меня завтра туда «допустят»?

В лифте Знаменский снова положил руку мне на плечо, чем полностью вышиб желание что-либо спрашивать. Мной овладело блаженное «все равно». Хорошо бы лифт ехал подольше…

Остановка. Я с разочарованием шагнула в разъехавшиеся двери и остановилась, удивленно оглядываясь.

— Мне тебя по жизни придется подталкивать? — буркнул Знаменский, в очередной раз толкая меня вперед и огибая.

Продолжая оглядываться, я заспешила за ним.

Как ни странно, вышли мы не в архиве, а на одном из притихших на ночь офисных этажей — шахта лифта была в самом его центре, окруженная открытым пространством, поделенном на рабочие отсеки. По периметру шли закрытые и наглухо завешанные окна офисов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не останавливаясь, мой препод пошел вперед, лавируя между перегородками, и на мгновение я потеряла его за широким столбом вентиляции. А когда снова увидела, Виктор Алексеевич стоял напротив одного из офисов и… открывал его какой-то пластиковой карточкой.

«А.П. Широков, исполнительный директор» — прочитала я. «А.П»… Арсений Петрович — вдруг с легкостью расшифровалось. Это же кабинет нового босса «Неотека»! Тот, что раньше занимал Знаменский!

— Что мы здесь делаем? — громко прошептала я.

Мне вдруг представились сирены полицейских машин, наручники и решетка тюремной камеры, в которую нас обоих непременно бросят, если застукают тут.

— Ищем премиальные, — пробормотал Знаменский, бесшумно открывая дверь и толкая ее внутрь. — И корпоративы…

Подождав, пока я войду, он закрыл за мной дверь и запер ее.

В кабинете стояла приятная полутьма, разбиваемая уличным освещением и подсветкой из огромного аквариума у правой стены. Оглядевшись, Знаменский подошел к аквариуму. Постучал по стеклу.

— Как оно, Степаныч? — тихо спросил у крупной, полосатой рыбы с раздвоенным хвостом, меланхолично открывающей и закрывающей рот. — На твоем корме тоже экономят?

Ожидаемо, рыба промолчала.

Оставив ее, Виктор Алексеевич подошел к столу, уселся в кресло и вытащил из кармана мобильник. Набрал короткий номер.

— Клавочка, в Лондон хочешь поехать за счет фирмы?

На том конце радостно завизжали. Я нахмурилась. Что еще за Клавочка, и почему он ей Лондон предлагает?

— Да, — продолжал он, не обращая на меня внимания. — На консилиум по кибер-безопасности… Через две недели… Отлично, я замолвлю за тебя слово — с моим пакетом акций это не проблема… Но мне нужно от тебя одно маленькое одолжение.

В трубке неразборчиво заверещали, явно выражая согласие. Я усмехнулась — прыгает, небось, Клавочка, по потолку от радости…

— Отлично, — одобрил Виктор Алексеевич. — Дай мне, пожалуйста, пароль, который использует твой новый начальник на своем рабочем компе.