Раздевайся, Семёнова!

— Все в порядке? — Знаменский тут же подсел рядом, накрыв мою руку своей.

Вместо ответа я уткнулась ему в шею.

— Я тебя люблю. И мелкая тоже.

— Мелкая? — рука, гладящая меня вниз-вверх по спине, замерла.

— Наша дочь, — пояснила я.

Виктор слегка отодвинулся.

— Почему ты решила, что это будет непременно дочь? УЗИ ведь еще не было.

Я пожала плечами.

— У нас по женской линии всегда первые девочки. До десятого колена.

Знаменский недовольно поморщился.

— То есть вазами в меня будут кидаться уже две женщины?

— Обязательно, — улыбнулась я. — Придется накупить китайских подделок.

Он поразмышлял надо этим и снова обнял меня.

— Ничего, ремень повешу на видном месте. А выйдешь на учебу, найму ей строгую, очкастую гувернантку.

Да, подумала я. Найми. А заодно и мне найми — чтоб я никогда больше не устраивала тебе скандалов, не истерила, не срывала обиду за свое безрадостное детство, за то, как живет моя семья. Чтобы, наконец, поверила, что все это не сон. И чтоб доросла до тебя. Когда-нибудь.

– Я тоже, — сказал он вдруг.

Я подняла голову.

— Что тоже?

— Тоже тебя люблю.

И меня вдруг прошибло — он ведь в первый раз мне это говорит! Вот она — «точная формулировка»! Глаза мои заблестели, сердце предупреждающе забилось…

— Не реветь! — строго приказал Знаменский. — У нас еще фотография впереди.

И я не стала. Потому что поводов реветь больше не было — разве что от счастья. Но от счастья ведь можно и улыбнуться.

— Умница, — похвалил меня мой муж.

А потом взял за руку и повел в дом. Наш дом.

Конец