Раздевайся, Семёнова!

Я сглотнула слюну — живот и в самом деле свело от страха.

— Я… мне сказали, что в первый раз это просто ужасно…

В этот момент у Знаменского в кармане зазвонил и завибрировал мобильник, и объяснить, что же такого ужасного в первом разе я не успела.

Вытащив руку у меня из юбки и мельком глянув на экран телефона, Виктор Алексеевич ответил.

— Слушаю тебя, Сеня.

Я в удивлении выпрямилась, собираясь встать, но Знаменский удержал меня, заставляя повернуться и сесть к нему боком.

— Ты правильно догадался, — едко усмехнулся он, спокойно выслушав тут же посыпавшиеся на него неразборчивые ругательства. — Ну давай, вызывай… Я как раз не могу решить, кому лучше показать твои нелепые попытки замести следы — генеральному или сразу в прокуратуру… Вот и отдам полиции — пускай они там голову ломают…

Так же резко, на том конце связи замолчали. А потом я отчетливо услышала — «Что тебе нужно?»

— Я не шантажист, Сеня… — Знаменский весело подмигнул мне. — Сам реши, что мне нужно… Ты, главное, воровать перестань и корпоративы людям верни — им без корпоративов скучно…

В трубке засопели, забурчали что-то недовольно-вопросительное, на что мой препод уже в голос рассмеялся.

— Да ты с дуба рухнул, друг мой… В жопу свои акции засунь, и поглубже… А за наглость я тебя все же маленько пошантажирую. Девочку мою — ту, что я привел проект делать — пристроишь к Любе в отдел. Да не интерном, а полноправным работником на полставки. Или нет… на четверть, дня на два в неделю, после обеда — а то ей учиться некогда будет. А платить будешь как на пол… ставки, я имею в виду. Усек?

Я не сразу сообразила, что речь идет обо мне. А когда сообразила, вскочила с его колен, как ужаленная, давясь горечью. Ведь в точности все получилось, как Юлька говорила — нашла себе папика, чтоб на работу пристроил непыльную.

— Что опять не так? — вздохнул Знаменский, тоже вставая и выключая телефон.

— Да как вы могли?! Да я… Да я кто, по-вашему? — от возмущения у меня путались мысли и не формировались в связные предложения.

Подтянув меня к себе за шею, он прижал палец к моим губам.

— Если я правильно понял, ты — девушка, которая в меня влюбилась и собирается со мной встречаться. А раз так, я тебе сейчас озвучу один непреложный факт и одно правило. Факт — я старше, умнее и опытнее тебя. Правило — ты меня слушаешься. Все ясно?

Глава 15

— Чушь какая… — Виктор Алексеевич презрительно фыркнул, выдыхая облачко дыма в приоткрытое окно машины. — Кто тебе наплел всей этой бредятины?

Я смутилась — ожидала, что он начнет меня успокаивать, уговаривать… Но так просто — «чушь»?

— Ну… девчонки говорят… — без уточнений ответила я.

— «Девчонки»… Небось Морозова нажаловалась? У нее первый раз и впрямь должен был быть жестью… с этим… как его…

Я поджала губы и уставилась в окно — не выдавать подружку не получилось.

— Тебе стоит сменить круг общения, Семёнова, — вскользь заметил он, выкидывая сигарету.

Я испуганно повернула голову.

— Зачем? Мне нравится Юля…

— А Грачева? Грачева тоже нравится?

По сухому тону я поняла, что ему лично Грачева совершенно «не нравится» и от этого почему-то стало приятно и даже захотелось немного позлорадствовать. Никакие дорогие шмотки, никакие губы уточкой Ритке не помогли — просто потому, что хочет Знаменский меня, а не ее. Осмелев, я положила руку Виктору Алексеевичу на локоть.

— Что вы будете делать с обвинениями?

Он изумленно уставился на меня.

— Какими обвинениями, глупенькая? Они ведь совершенно бездоказательны — я, кроме Грачевой, никого из этой шайки-лейки и в глаза не видел. Чихать я хотел на их обвинения. Эта идиотка меня попугать решила — авось сработает…

— О… — задумалась я. Действительно, логично… Пришла, попыталась залезть Знаменскому в штаны, а когда не прокатило, решила пригрозить и посмотреть, что из этого получится.

— Стойте! — вскричала я осененная внезапной догадкой. — А может она вашу реакцию хотела проверить? На мое имя?

Знаменский пожал плечами.

— Все может быть… Но, поверь, моя физиономия меня не выдала. Как думаешь, зачем я отрастил бороду?

От неожиданного вопроса я несколько раз моргнула. Потом подняла руку и погладила его по лицу.

— Потому что она красивая?

— Потому что она скрывает эмоции. «Покер фейс» — слышала такое выражение?

Я кивнула.

— Вот борода отлично помогает его держать.

— А зачем вам «покер фейс»? — заинтересовалась я. — Вы ведь не адвокат…

— Отнюдь. Я — секретный агент. И профессиональный киллер. Мне необходимо держать лицо кирпичом, чтобы не спугнуть будущую жертву.

Я на мгновение опешила, но в следующую секунду уже смеялась, как ненормальная. Так ухахатывалась, как совсем не заслуживала эта дебильная шутка — физически чувствуя, как с громким, почти истеричным смехом уходит все напряжение последних дней, весь страх и вся горечь. И почему-то именно в эту минуту стало отчетливо понятно — мне с этим человеком хорошо. Реально, по-настоящему, до теплых мурашек хорошо — так, что хочется свернуться калачиком, уткнуться ему в плечо и поурчать…