Раздевайся, Семёнова!

В одно мгновение сорвавшись с кровати, я пересекла комнату и дернула на себя ручку стенного шкафа в углу комнаты. Включила свет и уставилась на стройный ряд рубашек, висящих на вешалках вдоль стены. Быстрым взглядом окинула всю гардеробную — а это оказалась именно гардеробная — просторное, размером почти с полноценную комнату помещение, с мягкой тахтой посередине и зеркалом на дальней стене. Рубашки, брюки, сверху на полках — сложенные свитера и футболки.

Ничего женского.

Я выдохнула с облегчением — хоть не женат, и то хорошо…

И вдруг поняла, что стою посреди этой самой гардеробной совершенно голая. В ужасе обернулась, готовясь убежать, прикрываясь всем, чем только можно… и уткнулась в широкую мужскую грудь.

Не говоря, ни слова, Виктор Алексеевич обнял меня, дернул к себе и резко поднял, заставляя оседлать его бедра. Вжал в стену с костюмами — так сильно, что я чуть не задохнулась. Также молча набросился на мои губы, одновременно протискиваясь вниз рукой…

Низко, из груди застонал, погружая пальцы в нежную, никем еще не тронутую влажность…

Вскрикнув, я забилась над ним, ударила ладошками в грудь… Хоть как-то попыталась закрыться, сжать мышцы, но в такой позе это было бесполезно — он был полным хозяином положения — раздвигал меня, кружил по клитору, овладевал запретным местом все глубже и дальше, одновременно проникая в мой рот языком… атакуя меня с двух сторон — везде и сразу… пока я уже не понимала, где заканчиваюсь я и начинается он…

— Мокрая… ты совсем мокрая… — пробормотал, оторвавшись от моего рта, уже саднящего от поцелуев, и подпихнул меня выше, пока его лицо не оказалось на уровне моей груди.

— Нет… — вырвалось у меня, как только представила себе, каково это — горячий язык на сверхчувствительной коже… Я ведь не выдержу — закричу или заплачу…



Но — кто бы сомневался — он не стал меня слушать. Подавшись вперед, сильно и глубоко втянул в рот сосок… Прикусил немного и тут же нежно зализал, не давая мне опомниться — не давая понять, больно это или хорошо… Потом перекинулся на вторую грудь, и почему-то там ощущения были еще острее, еще ярче — как будто этот сосок напрямую был связан нервными окончаниями со всем остальным телом…

— Пожалуйста… — откинув голову, я вцепилась в его волосы, пытаясь не то оторвать от себя, не то прижать теснее, слыша будто издалека собственный голос, умоляющий перестать… и дать мне еще…

Один из пальцев, что хозяйничали внизу, напомнил о себе, мягко и аккуратно скользнув внутрь — совсем неглубоко, круговыми движениями, выходя и тут же погружаясь обратно…

И внезапно всего этого стало слишком много… Напряжение стянулось в тугой, пульсирующий комок, мышцы напряглись и поджались… В бешеном нетерпении я вонзилась зубами в рукав одного из пиджаков, висящих сзади…

— Ну, давай, маленькая… давай… — жарким шепотом пробились ко мне его слова. — Будет так хорошо… так сладко…

И это стало пределом.

Горячая волна острейшего, почти нестерпимого наслаждения подбросила меня, выгнула тело бесконтрольной судорогой… Не в силах терпеть, я закричала, выпуская мокрый рукав изо рта, сжимая ногами бедра мужчины, на котором висела чуть ли ни в воздухе…

А в следующую секунду, всхлипывая, размазывая непонятно откуда взявшиеся слезы, уже лежала на спине, на чем-то мягком, а горячие губы, которые только что довели меня до первого в жизни оргазма, выцеловывали дорожку вниз по напряженному животу…

Мозги были мягкие, совсем ватные, и все же аккуратно намекнули, куда именно он нацелился. Испугавшись — а вдруг ему не понравится? — я резко попыталась свести ноги, по ходу замечая, что уложили меня все там же — в гардеробной, на широкую и мягкую тахту для одевания…

— Не дергайся, — тяжело дыша, предупредил он меня, удерживая обеими руками за бедра. — Хочу попробовать, какая ты там…

Как же не дергаться? Как не дергаться, когда чужие губы, чужое, горячее дыхание крадется все ниже и ниже по напряженным мышцам… Вот уже и язык подключился…

Я захныкала, замотала головой… из последних сил надеясь, что он не станет, остановится, лишь поцелует снаружи…

— Пожалуйста…

Но он был неумолим — разведя влажные складочки, уставился мне между ног диким, изголодавшимся взглядом… а потом наклонился и широко и хищно лизнул — в самую середину, в самый центр этой непонятной, необъяснимой влаги…

Меня будто током прошибло — всю, до кончиков пальцев ног.

Запрокинув голову, я схватилась руками за края тахты… уставилась невидящим взглядом в глубь гардеробной, чувствуя, что падаю… или лечу…

А он делал это снова и снова — всасывал вздрагивающий бугорок, слизывал влагу, забирая все ниже и глубже, пока не впился ртом в самое отверстие, глубоко проникая языком туда, где больше кончика пальца никогда ничего не было…

Только что улегшееся цунами подхватило меня, кровь забурлила, помчалась по венам горячо и неотвратимо…

— Сладкая… — услышала я уже на пике — не то стон, не то рычание. — Ты — вся сладкая…

И содрогнулась, сметенная вторым в своей жизни оргазмом…



Глава 10

Очнулась я в кровати, накрытая одеялом.

Да, в кровати.