Рассказы из Диких Полей

И без этого окрика Максим поднял голову. Его всего сотряс холодный трепет. Он осмотрел лица своих казаков. Те молчали, всматриваясь в то, что лежало на дороге.

- Двигайтесь! Проверьте вокруг! – приказал он.

Несколько низовиков соскочило на землю. Часть из них начала обыскивать окрестные кусты, вторые стали осматривать дорогу.

- Нашли чего-нибудь?

- Следы, батьку, - один из казаков поднялся с колен. – Три лошади. Поехали вон туда. – Он указал на тракт, теряющийся в чаще деревьев. – На Лубны.

Максим глубоко вздохнул, чувствуя, как успокаивается бешено бьющееся сердце. Он стащил капузу и отбросил со лба мокрый от пота оселедец.

- И шоб тебя трясця мордовала, - буркнул он в сторону сидящей на вороном коне женщины. Ее тело окутывал рваный, превратившийся в лохмотья плащ, а глаза горели сквозь путаницу всклокоченных волос, словно два горящих угля.

- Господи помилуй! Господи помилуй! Это что же мы натворили! Кого мы в мир выпустили?!

- Ты что? – тихо ответила та. – Или боишься? Забыл уже, кто ты такой? Теперь придет время для ляхов. А для тебя, за то, что помог мне, будет запорожская булава. Или ты уже забыл, как польские паны твоего брата на кол насадили?

Максим вздрогнул. Его губы конвульсивно шевельнулись и – словно у волка – обнажили зубы, ладонь же легла на рукояти сабли.

- Вот увидишь, - вновь шепнула женщина. – Теперь шляхта заплатит за твои страдания. Теперь-то все исполнится. Как только он принесет жертву из шляхетской крови…

- И что тогда?

- А ты знаешь, куда он поехал?

- В Лубны? Не может того быть! Там князь Иеремия…

- На Солоницу.

Казак остолбенел. Он глянул на женщину со странным, почти что суеверным страхом.

- Так что делаем?

- На коня, - ответила та ему. – Будет так, как предсказано. Поехали за ним.

 

- Если позволишь, милостивая сударыня, - сказал Анджей, - то вот здесь и остановимся. Не сердись, но ты выглядишь очень уставшей.

- Со мной все в порядке, - тихо ответила девушка, но когда шляхтич подставил руки, она упала в них, словно неживая. – И не обращайся ко мне "милостивая сударыня". Тебе же известно, как меня зовут.

Тот кивнул.

- Тогда пошли.

Трактир, построенный из почерневших от солнца, ветра и дождей бревен, был похож, скорее, на небольшую крепость, чем на обычный постоялый двор.

Главное помещение было совершенно пусто. Корчмарь увидел гостей сразу же, смерил внимательным взглядом, после чего быстро подбежал к столу, за который те уселись.

- Хозяин, комнату для этой вот дамы и чего-нибудь поесть. Только быстро!

- Даже не знаю, есть ли у нас время на это, - тихо сказала Гелена.

- Но ведь.. Мы же ехали целый день и ночь.

- Ты устал больше меня.

- Я спал в седле. Для меня это все мелочь. Когда я служил в гусарах и гонял по степи татар, то, бывало, и дней пять с коня не сходил. – Анджей повернулся к корчмарю. – Поспеши, хозяин!

Тот поклонился и исчез за тряпкой, отделяющей вход от кухни.

- Чем же я тебя отблагодарю? – спросила Гелена у Анджея.

Она обернулась к окну. Солнце клонилось к западу, а лавы туманных, размазанных туч предсказывали близящийся дождь.

- Не нужно. Я далек от того, чтобы мешаться в твои дела…

Шляхтич замолк. Слуга принес им на подносе дымящееся жаркое и кувшин с вином.

- И действительно, первый раз в жизни я вижу столь странную, как ты, женщину, - после длительной паузы отозвался Анджей. – Едешь одна, в дикие места, в Солоницу… Не желаешь сказать: зачем, не желаешь, чтобы я тебя сопровождал. Это просто безумие какое-то. Господи! Да подумай только. Ведь туда и татары заглядывают. Если тебя захватят, ты можешь попасть к ним в гарем…

- Все это мелочь по сравнению с тем, что меня преследует…

- Выходит, ты убегаешь? Перед чем?

- Это слишком опасно, чтобы впутывать во все еще и тебя. – Глаза девушки странно блеснули. – Если уж обязательно желаешь… тогда проведи меня, только до самой Солоницы, а потом уйди и забудь. – Она встала. – А сейчас я иду наверх, немного посплю, - сообщила она тоном, не терпящим противоречий. – Думаю, выедем мы сразу же на рассвете.

Анджей остался один. Он закончил ужинать. Хозяин вновь появился. Убрал остатки и поставил на столе большой, выкованный из бронзы подсвечник. Зажег свечу, и круг света залил столешницу. На дворе же было уже совсем темно.

Шляхтич задумался. Эта женщина заставляла его задуматься, равно как и то, откуда появилась она в этих диких, отдаленных местах. Что хотела она здесь делать? В своих мыслях он все время видел ее фигуру. Так он долго сидел, погрузившись в размышлениях, как вдруг откуда-то сбоку зазвенели струны, а крепкий, мелодичный голос завел старую украинскую песню:

 

Звонят кони копытами

Гей, гей!

Звонят кони копытами,

А вояки шпорами.

Звонят кони копытами

Гей, гей!

А вояки шпорами.