Читаем Рассказы из Диких Полей полностью

Протяжный вой в вечерней тишине раздался совершенно неожиданно. Хотя он доносился и издалека, но был настолько пронзительный и пугающий, что Анджей стянул поводья своего коня. Огляделся по сторонам. Лес по обеим сторонам тракта уже покрывался тенью близящейся ночи. Хотя и сделалось тихо, шляхтичу показалось, что этот пробуждающий страх отзвук был порожден прямо впереди, за гущей деревьев, заслоняющих поворот дороги. Он оглянулся на Улука. Слуга, держащий в руке поводья запасного коня, медленно подъехал к своему господину.

- Волки? – спросил Анджей.

- Не знаю, господин.

Улук беспокойно оглядывался по сторонам.

Вой раздался снова. На сей раз вроде как даже и ближе. Лошади беспокойно мотнули головами, потом начали тревожно фыркать.

- Возможно, это даже и не волки… - прошептал побледневший Улук. – Милостивый господин, а нам обязательно ехать той дорогой?

- Что ты там говоришь, - нетерпеливо буркнул Анджей. – Лучше держи оружие наготове…

Он замолчал, положив ладонь на костяной рукояти круцицы.

Неожиданный, рваный, хотя и приглушенный расстоянием крик разорвал вечернюю тишину. Крик затих, но сразу же после него до них дошло перепуганное ржание коня.

- Это женщина, - сказал Анджей. – На помощь зовет.

- Господин мой, и не знаю, а должны ли…

Улук еще не договорил, как Анджей подогнал коня шпорами. Жеребец помчался вперед с громким ржанием, так что слуге не оставалось ничего другого, как только отправиться за хозяином. Деревья, маячащие на фоне багрового заката, только и мигали у них в глазах. Слишком долго он не скакал. Вскоре Анджей придержал коня. Деревья расступились в стороны, и сделалось светлее, потому что тракт пересекал небольшую лысую поляну.

Анджей стянул поводья. В слабом закатном свете на средине пустого пространства он увидел мертвую лошадь, придавившую фигуру в светлой свитке. Со стороны окутанных серостью деревьев близилось несколько нечетких фигур. А через мгновение до ушей молодого шляхтича дошел замораживающий в жилах кровь волчий вой. Его конь рванулся, пораженный страхом, но шляхтич молниеносным движением руки вырвал круцицу из кобуры, прицелился и нажал на спусковой крючок. Он не знал, попал ли, но при звуке выстрела волки остановились, а потом вечерний воздух разорвала еще одна вспышка – это Улук выпалил из своего ружья. Бестии бросились в стороны и исчезли за деревьями.

Теперь шляхтич, не теряя времени, припал к лежащей фигуре. Это была женщина. Приваленная, она безрезультатно пыталась выбраться из-под мертвого коня. Анджей помог ей.

- Милостивая панна жива? – спросил он. – Ничего не случилось?

Та подняла голову. У нее было приятное лицо с правильными чертами и очерченные, будто арки, брови. Она отбросила назад золотые волосы и внимательней поглядела на своего спасителя. Что-то дрогнуло в Анджее, когда он поглядел ей прямо в глаза: светлые, с нигде не встречаемым золотистым блеском. В этих глазах было нечто притягательное.

- Благодарю вас, мил'с'дарь, - холодно произнесла она, внимательным взглядом оценивая молодое лицо шляхтича, довольно-таки дорогой жупан и карабелу в инкрустированных драгоценными камнями ножнах.

Несколько мгновений тот не знал, что делать, после чего стащил шапку и поклонился.

- Я – Анджей Дрогоньский, - представился он, после чего указал на слугу. – А это Улук.

Женщина глянула на сходящего с коня слугу со скошенными глазами и смуглой кожей. Улук обратился к ней, и вот тогда-то – Анджей видел это совершенно четко – он вздрогнул и как будто невольно отпрянул, правой рукой сделав неожиданный жест.

- А я – Гелена Авданская, - тихо произнесла спасенная.

Она глянула на тело своего мертвого коня и плечи ее сотряслись. Она перенесла взгляд на Анджея.

Тот нервно вздрогнул.

- Еще раз благодарю вас, мил'с'дарь. Я ехала через этот лес, когда на меня напали волки. Возможно, я бы от них и сбежала, но они ранили мне коня. И вот я добралась сюда, а вот дальше уже не… - закончила она чуть ли не со слезами в глазах.

- Не отчаивайтесь, благородная панна, - сказал Анджей. – По счастью ничего не произошло. В свою очередь, как-то странно мне, что вы в одиночку едете через этот лес. Ну да хватит об этом, нам нужно ехать. Проводить здесь ночь я вовсе не желаю. У меня есть запасной конь. Садитесь, милостивая сударыня, и будем уезжать отсюда, как можно быстрее. Нехорошее это место. Улук, подай коня госпоже, - тут же приказал он, потому что ему все еще казалось, что из чащи могут выскочить серые чудища, а вокруг них раздастся пугающий вой возвращающейся волчьей стаи. Волчьей, мелькнула у него мысль. Здесь угрозой могли быть не только волки. И вообще, никто не знал, что скрывали в себе мрачные и таинственные заднепровские боры.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза