Рассказы

— Тридцать лет! — вещал с возвышения клирик в белоснежной рясе. — Тридцать лет назад Творец смилостивился над нами и отправил Белую Чуму обратно в преисподнюю! Он преподал урок всем нам, урок тяжёлый и тёмный. Лишь сила искренней молитвы…

Его слушали. Буйство карнавала стихало, приближаясь к проповеднику, точно морские волны, падающие на прибрежные скалы. Стояли мужчины в чёрных сюртуках и цилиндрах, один-в-один похожие на похитителей, стояли женщины в белых одеждах и масках Чумы. Клирик продолжал, но Конрад не смотрел на него. Он видел человека, который мог бы помочь.

Церковь всегда шла рука об руку со светской властью. Вот и сейчас у помоста стоял мужчина с холодными глазами, оглядывая толпу. Хенгест Мортен, пожизненный мэр. Городской глава, нынче одетый в тот же чёрный сюртук и цилиндр, что и все джентльмены в этот день. Только маски не было на его бледном лице, так похожем на лицо мертвеца — мэр никогда не любил традиции.

Ему было за что не любить Праздник исцеления: тридцать лет назад в этот самый день он потерял от чумы троих дочерей, ровно за сутки до того, как мор отступил. Смерть забрала у него душу, оставив взамен часовой механизм — и, как перешёптывались горожане, для блага общества стоило бы сделать то же самое со всеми правителями, потому что никто не работал для своего города так же, как Хенгест.

Никто не понял бы Конрада так же, как он.

— Мейстер Эриксон, — бесцветным голосом произнёс мэр, глядя на продирающегося сквозь толпу отставного хускэрла. — Ваше поведение и… ваша тень удивляют меня.

— Мейстер Мортен, — кивнул Конрад. — Это необходимость. У меня похитили дочь.

— Понятно, — ледяные глаза Хенгеста не выражали ничего. — Мы должны хранить своих детей, мейстер Эриксон. Сейчас не старые времена, но…

— Послушайте, — перебил его Конрад. — Когда Дейра найдётся, можете запереть меня в своём кабинете и песочить хоть целый день — я слова поперёк не скажу. Но сейчас важна каждая минута. Я могу не успеть только потому, что говорю сейчас с вами. Вы поможете мне?

— Да. Вы вооружены?

Конрад показал ему револьвер. Шесть серебряных пуль, для Слуг, и шесть свинцовых, для людей — мало, но должно хватить.

— Отлично. Мерсия! — крикнул Хенгест. Миг — и из чёрно-белой толпы вынырнула молодая женщина. Как и мэр, она не носила карнавальный костюм. Чёрные волосы, чёрный мундир королевских хускэрлов с нашивками лейтенанта, чёрные ботинки, начищенные до блеска. Когда-то и сам Конрад носил такую же одежду, охраняя безопасность своей страны. Но это осталось в прошлом.

Он заметил на пальцах девушки четыре серебряных перстня и коротко кивнул коллеге — такое носили только заклинатели.

— Вы звали, мейстер Мортен? — спросила она.

— Звал. Если у вас нет работы, то сейчас она появилась.

— Я слушаю.

— Мейстер Эриксон, вам слово.

— У меня похитили дочь, — повторил Конрад, не отрывая взгляда от губ Мерсии, изогнутых в лёгкой усмешке. — Я иду по следу, но её похитили заклинатели, и я не знаю их силы.

Девушка поняла всё сразу и не сказала больше ни слова. Усмешка исчезла с её лица, Мерсия коротко поклонилась, прижав руку к груди. Жест этот означал признание временного подчинения — и Конрад, тоже поняв всё, просто пошёл вперёд.

Клирик замолк, провожая их взглядом. Море белых и чёрных масок повернулось в сторону заклинателей, десятки настороженных глаз заблестели в тёмных провалах глазниц. Конрад не смотрел на это: он шёл к Дейре.

— Вы знаете, кого именно мы ищем? — медленно проговорила Мерсия.

— Двоих мужчин в чёрных костюмах и масках и девочку четырнадцати лет в белом платье. Их видел один оборванец. Я спрашивал торговцев и артистов, кое-кто их запомнил.

— Куда они шли?

— Прямо по этой улице, никуда не сворачивая.

Она не ответила, погрузившись в мысли. Конрад шагнул в сторону — спросить очередного торговца. Он не ошибся, выбрав этот выход с площади. След вёл его дальше.

Мерсия молчала, следуя за ним безликой фигурой. Молчал Слуга-из-тени, тёмной пеленой замерший в тени Конрада. Молчал Хэфен, паря над ними и высматривая Дейру. Заклинатель знал, что это бесполезно, но Крылатый Слуга хотел помочь, и он не спорил.

А вокруг танцевали, вокруг бесновался чёрно-белый вихрь из мужчин и женщин. Чёрные сюртуки, белые платья кружились в замысловатой фигуре, горожане оборачивались вслед странной паре, не надевшей маски в этот весёлый день, смотрели им вслед и тут же забывали, стоило только отойти подальше. Городу не было дела до одной-единственной пропавшей девочки, он жил своей жизнью.

Идеальный день, чтобы совершить убийство. Слишком уж занята вся полиция города, а буйство праздника мешает спокойной работе. О, конечно, потом похищенную найдут. Обескровленную, белую, как мел. Оболочку без души, которую можно только похоронить и ничего больше. Так уж вышло, что слишком яркий огонь нельзя выпускать из души порциями — только весь сразу. До последней искры.

Конрад знал всё это слишком хорошо, чтобы медлить.

След вёл дальше.

* * *