Пустота внутри

— Я заметил, — ответствовал Гед Геднгейд. — Разбивайте лагерь, у нас времени до заката, чтобы решить, что делать. Дальше сегодня не пройдём.

***

Владимир.

— И убежать мы не сможем?

— От Тьмы даже свет не может убежать. Знаешь, почему?

— Потому что, куда бы свет ни стремился, тьма всегда уже там, поджидает его. Потому что везде, куда стремится свет, по логике, его ещё нет, а там, где нет света, по логике, царствует тьма.

— Сука, ты знал!

— В Интернете прочёл, кажется. Там такого дерьма навалом в статусах ВК.

— Что за адская штука, этот Вэка?!

Чёрт сидел на камне с самокруткой и лениво следил за тем, как гномы и хиллфолки обустраивали стоянку внутри ущелья. Дальний конец его был намертво запечатан снегом, а сверху Геднгейд заставил каменные стены сойтись, образовав крышу. Он же пробил в теле ущелья ниши, куда завели кротоволов.

— Так, если я правильно понял, у нас сейчас проблемы из-за каких-то неясных тёрок между Геднгейдом и этим… Димитром Багалепским? Дал же бог имечко…

— Ц! — вскинулся чёрт.

— Прости. И не договориться?

— Иди с голодным драконом договорись, серафимово вымя. А лучше, представь буйного сумасшедшего, в чьей башке замешаны в равных долях смертельная меланхолия, дикий ужас, неконтролируемая ярость и безудержная кровожадность. Представил? Помножь на разложение мозга и дай этому человеку возможность убивать силой мысли. Это, — в очень скупых чертах, — и есть Димитр Багалепский. Он архиколдун Вестеррайха, злокозненное отродье, насылатель проклятий и порчи, верховный жрец Тьмы, её бессмертный избранник, сеющий отчаяние и боль везде, где ступает его нога. Весьма достойный человек, я бы сказал, если б эта скотина не пыталась извести хозяина со свету столько лет.

— А что не поделили-то?

— Жизнь, душу, будущее. — Чёрт глянул на большую палатку и продолжил тише: — По юности хозяин ходил у Димитра в учениках, но, когда получил всё полезное, что мог, оставил старика. А тот-то надеялся хозяина посвятить Тьме, ещё бы! Она всегда облизывается на могущественных магов, через них рост её мощи идёт семимильными. Да вот не срослось, хозяин не дурак был, опрокинул Димитра через известный прибор и пошёл дальше.

Человек задумчиво почесал в затылке.

— Я не понял, а чему полезному, можно научиться у колдуна?

— Димитр не всегда колдуном был, знаешь ли. Давным-давно он считался ярчайшим теоретиком магии, гением! Да вот судьба посмеялась над ним, — наделила смехотворно малым даром к магии практической. И так его мучила эта несправедливость, что сглупил мужик, обратился ко Тьме за могуществом. И получил. За долгую свою жизнь он сотворил столько жутких делишек, что Тьма наделила его невероятной мощью, избрала своим главным проводником, понимаешь? Среди прочего Димитр сделался одержим всеми самыми тёмными порывами, такими, например, как месть. Он просто не способен забыть и простить. И надо ж было старику решить поставить точку во вражде именно сейчас!

— И что дальше?

— Дальше битва магов.

В костёр полетело несколько тощих деревяшек и дрожащие руки художника потянулись к пламени. Холод крепчал.

— Невесёлая ситуация, да. Если Геднгейд проиграет, нам всем вилы?

— Хозяин не проиграет! — выпучил глаза Артём.

— Тише, тише, его рядом нет, никто нас не слушает и наказывать нас никто не будет.

Адское отродье набрало воздуха в грудь, чтобы выдать тяжеловесный аргумент, сопровождаемый каким-нибудь оскорблением, но только и смогло что выдохнуть с хрипом:

— Вот ведь какой ты внимательный, когда не нужно, мешок с костями.

Владимир, пребывавший в состоянии полуобморочном, когда его вытащили из раскалённого вагона, — с каким странным удовольствием вспоминается тот кошмар теперь, на этом жутком морозе, — тем не менее видел экзекуцию. Впрочем, следовало ли удивляться? Чёрт с первого дня предупреждал, что его хозяин не добрый волшебник, развозящий именинникам «эскимо» на голубом вертолёте.

— Теперь я понимаю, откуда в тебе такая непобедимая верность.

— Не твоё дело, — буркнул чёрт. — Были у меня хозяева и более жестокие притом, что являлись ничтожествами.

— Когда люди вызывают ментов, потому что в соседней квартире муж бьёт жену, оная жена часто отказывается открывать дверь ментам, уверяя, что у них всё в порядке. Вот ты…

— Мешок с костями, хлеборезку-то свою прикрути, пока я ей копытом диагностику не провёл, ага?

— А… ага.

— И вообще! — запыхтел чёрт. — Давай-ка оставим эту тему! Тебе б начать уже паниковать! Твоя жизнь на волоске висит!

— Уже давно она на нём висит, — пожал плечами Владимир, — паника дела не поправит. К тому же Геднгейд непобедим, так ведь?

Артём понуро пережевал окурок.

— Не знаю, — сказал он наконец тихо. — Хозяин никогда не проигрывал, но… я не уверен, что он переживёт прямое столкновение с Димитром. Или кто-то другой. Сила, питающая колдуна, неисчерпаема, отчаяние ступает за ним по пятам, как смерть и великие муки. Разрушение ради разрушения, страдания ради страдания. Одно скажу точно, — этой ночью мир тряхнёт не по-детски.

— А сейчас чего не трясёт? Лавину-то он на нас спустил?