Пустота внутри

Чёрт, тихо матерясь, поцокал копытами в самый конец состава, где было особенно люд… гномно. Бородачей, облачённых в разномастную броню и увешанных оружием, там насчитывалось более двух десятков, они топтались на перроне шумной толпой и без передышки гомонили, не обращая внимания на грузчиков. А кроме гномов имелись и другие ребята, заметно выше ростом, с волосами и кожей разных оттенков серого. Эти были босые и в экипировке попроще, а заодно обвешанные огнестрельным оружием, — всем, от однозарядных пороховых пистолетов до штук, похожих на мушкетоны и маленькие ручные бомбарды. Артём сказал, что это хиллфолки, полулюди-полугномы, они в отряде служили основной огневой силой.

Особицей держалась троица очень примечательных гномов. Они тоже были босы, а броне предпочитали килты. Два молодых старательно подражали третьему, явно более старому, который был тем ещё экземпляром. Не считая килта, он вообще не носил одежды, а всю кожу гнома, помимо ожогов и шрамов покрывали рунописные татуировки синей туши и огненные узоры. Синей была борода и выбритый на черепе гребень. Ещё этот панк имел близко посаженные глазки под густой монобровью, огромный расплющенный нос и нижнюю губу столь большую, что немного походил на императора Леопольда I. И везде был пирсинг: в носу, в брови, в ушах, на руках; там и тут поблёскивали металлические украшения, имплантированные без всякой меры.

— Куда ты смотришь, человече? Жить надоело? Не надо тебе на него смотреть!

— А что? Обычно, те, кто так себя разукрашивают, надеются на внимание.

— Ты свою тупорылую логику закопай где-нибудь поглубже, — целее будешь. Не смотри на Краббергорна, не говори с ним, вообще старайся рядом не крутиться. Краббергорн хуже Потрошилы. Он верит, что слышит голоса подземных богов и всегда делает, что они ему велят. А подземные боги могут велеть ему намотать твои кишки на кулак, понял? Не смотри на него, говорю!

Владимир поспешно отвёл взгляд, хотя ему показалось, что в самый последний миг синеволосый посмотрел прямо на него.

— А что такой неадекват вообще здесь делает?

— Защищает от драконов. В идеале. Краббергорн драконоборец, приставленный к Государеву искателю сокровищ.

— Драконо… он что, серьёзно может убить дракона? Этот коротышка?!

— Убил уже пятерых. А знаешь сколько драконов убивает большинство драконоборцев? Ни одного. Дохнут на первом. Можешь представить человека, который сапёрной лопаткой делит на ноль ядерную подлодку? А пять ядерных подлодок? Ну вот, теперь у тебя есть представление. Не смотри на него, говорю!!!

Ослушавшись опекуна, землянин глянул украдкой и заметил, как к синеволосому приблизилась группка молодых гномов, судя по униформе, — работников вокзала. Они обратились с поклонами и обожающими улыбками, словно девочки-фанатки, пришедшие к поп-идолу, за автографом. Краббергорн, слушал рассеянно, мыслями, казалось, пребывая где-то далеко, но под конец разулыбался, похлопал говорившего гнома по щеке… и внезапно боднул того в лоб. Треск на миг заставил все звуки стихнуть, и работник вокзала рухнул навзничь. Краббергорн расхохотался, стал хлопать себя по круглому мускулистому пузу.

— Знаешь, ты прав, смотреть на него я больше не буду.

Отряд искателя сокровищ начал погрузку в вагон, игнорируя мольбы вокзальных смотрителей поторапливаться. Артём тоже не спешил, он топтался у входа, оглядываясь в поисках хозяина. Явился тот предельно поздно, когда смотрители уже бились в истерике. Прямо на перрон выехал светящийся экипаж редкой красоты, запряжённый четвёркой лошадей, созданных, словно из голубого небосвода и облаков.

— Это что-то… нет, — чёрт тревожно сжался, — только не это, только не сейчас!

Дверь открылась и первой наружу выбралась фигура в драном капюшоне. Потрошила отступил, пропуская лысоватого гнома в латах цвета полированной бронзы. Третьим был Гед Геднгейд собственной персоной. Молодой маг развернулся и протянул руку четвёртому пассажиру.

— Мать моя бездонная бездна, ну за что, Сатанаил, за что мне такое наказание?!

На подножку экипажа ступила высокая женщина с кожей красной и рогами крутыми. Чёрные пятна на её голове и шее, чёрные губы, могли показаться нарисованными, но являлись родным пигментом, волосы образовывали широкую полосу, тянувшуюся ото лба до затылка, уши и зубы были остры, глаза — желты, а чёрные ногти походили на когти. Женщина не обратила внимания на протянутую руку, спустилась сама и грациозно потянулась. Узкие кожаные брюки подчёркивали округлость бёдер и стройность ног, под красно-чёрными полосами куртки угадывались щедрые дары природы, а талии позавидовала бы и оса.

Экипаж вместе с лошадьми растаял в воздухе.

— Вертихвостка паршивая, что б ты окосела, — тихо бормотал чёрт, следя за приближающейся четвёркой.

— Это кто?

— Сама, будь она трижды хрома на обе ноги, Н’фирия, воровка, убийца, наёмница, раскалённая щель суккуба и грязная манипуляторша! Готовься, мешок с костями, впереди у нас лишь мрак и отчаяние.

— Внутрь, раб, — бросил Гед Геднгейд, проходя мимо, — пора отправляться.

***