Прыжок

Вошел Горчаков, махнул рукой на попытку Гюнтера подняться. Уселся в свое кресло. Устало потер лицо.

– Мои соболезнования по поводу гибели Двести шесть – пять, – сказал Криди.

– И Толлы, – добавил Гюнтер.

Марк сообщил им о произошедшем сразу же после того, как тело феольца было найдено.

– Мы сглупили, – сказал Горчаков и откинулся в кресле. – Нельзя было оставлять его без наблюдения.

– Но он же попросил! – не согласился Вальц.

– Да. Но я понял, как надо было обойти просьбу. Вести запись происходящего в изолированный блок данных. Мы не предотвратили бы трагедию, но сейчас, просмотрев запись, понимали бы намного больше.

– А я бы просто следил, – заметил кот. – Извините. Но когда на кону наши судьбы и все Соглашение – никакие договоренности не значат ничего.

Горчаков не ответил, только вздохнул. Сказал:

– Может быть, Ксения поймет, что произошло. Марк?

– Мы работаем, – тут же ответил искин. – Но пока никаких догадок нет.

– Что могло заставить покончить с собой существо, одновременно логичное и эмоциональное? – вслух рассуждал Горчаков. – Природа агрессивности Стирателей? Ну вряд ли же… Марк, ты уверен, что в разговорах с кораблем Стирателей не было полезной информации?

– Ни малейшей, – твердо ответил искин. – Он одобрил мой выбор и переход на его сторону, а далее лишь отдавал распоряжения. Запустил свои боты, удалившие взрывчатку в ядре… как я понимаю, он о ней знал. Но не дал никакой информации о своем мире, о собственном строении, о наличии на борту экипажа, о движущих мотивах.

– Точно это был искин? – в десятый уже, наверное, раз спросил Горчаков.

– По скорости обмена информацией и структуре мышления – да, – сказал Марк. – Очень высокий уровень развития, я бы предположил ядро сто двадцатого, или чуть выше, цикла. Мне все время казалось, что он… трудно сформулировать… снисходит до меня. О! Я нашел аналогию. Общается как с несмышленым и от природы глупым ребенком.

– Это если его разум построен на технологии квантовых компьютеров, – заметил Вальц.

– По моему ощущению – да, – сказал Марк. – Родственную душу сразу чувствуешь, даже если не веришь в существование души.

– Ха-ха, – пробормотал Горчаков. – Еще годик-другой, и научишься каламбурить, как Марк Твен.

– Командир! Сигнал от Ауран! – воскликнул Марк.

– Выводи на экран! – Горчаков, мгновенно сбросив задумчивость, подался вперед.

На его персональном экране, как и на главном экране рубки, возникло помещение, больше всего напоминающее сумрачную оранжерею. За деревьями и кустами угадывались близкие стены, но все-таки это был уголок густой темной зелени, посреди которой стояло серокожее существо.

– Командир Фло? – спросил Горчаков.

Существо ухитрилось слегка нахмуриться, что при отсутствии бровей и бедной мимике выглядело настоящим подвигом.

– Разумеется, командир Горчаков. Или вы меня не узнали?

– Простите, качество изображения не слишком высокое… – смешался Валентин. – Темновато.

Фло испытующе смотрел на него. Потом спросил:

– Что происходило в червоточине? Неисправность с потерей управления корабля или диверсия?

– Диверсия, – признался Горчаков. – Двое из моего экипажа были заражены психовирусом, или враг каким-то иным способом воздействовал на их сознание. Они пытались уничтожить корабль и экипаж.

– Но все хорошо? Мы зафиксировали выход из корабля и ремонтные работы.

– Да. Один диверсант погиб, другой под стражей.

– Хорошо, – сказал Фло. – Допрос дал полезную информацию?

– Скорее странную. Марк сейчас передаст вам пакет с полным отчетом.

– Хорошо, – повторил Фло. – В червоточине мы беспомощны и могли бы погибнуть. Мы рады, что мятеж подавлен и корабль восстановлен. Будем изучать данные и готовиться к выходу в нормальное пространство.

– Почему вы не отзывались? – резко спросил Горчаков. – Ваша помощь была бы очень кстати!

– Мы спали, – ответил Фло.

Наступила тишина. Кажется, проняло даже Ауран.

– В червоточине наш корабль не может двигаться, а мы испытываем дискомфорт, – пояснил Фло. – Я принял решение о долгосрочном отдыхе перед активными действиями.

Горчаков молчал.

– Мы могли чем-то помочь? – уточнил Фло.

– Хотя бы своими медицинскими познаниями, – буркнул командир. – У нас были тяжелораненые. Возможно, что включением маневровых двигателей вы помешали бы террористке повредить корабль.

– Это звучит разумно, – согласился Фло, чуть помедлив. – Я принял неверное решение, и оно нанесло ущерб. Ауран согласуют и выплатят компенсацию Человечеству. Также, поскольку мое решение было ошибочным и вредоносным, должно последовать персональное наказание… Тарта! Ты лишен имени, оно прозвучало в последний раз, и разжалован в не имеющие значения.

– Погодите! – Валентин поднял руку. – Так это было решение Тарты?

– Не знаю, о ком вы говорите.

– Кто решил лечь в спячку?

– Я.

– А почему вы наказываете… э… другого?

– Его задачей было удерживать меня от принятия ошибочных решений. Он не справился и потому наказан. Вернемся на связь после выхода из червоточины, командир Горчаков. Нам надо изучить ваш отчет.

Экран погас.

– Они сумасшедшие! – сказал Криди даже с некоторым восторгом. – Наказывать невиновных!