Прыжок

– Мы знаем его. Ты крошечная часть искина в теле, созданном по образу и подобию человеческого. Но теперь ты отделена. Ты уже не вернешься в материнское сознание. Кем ты себя считаешь?

Девушка молчала несколько секунд. Потом повернулась к командиру.

– Я сделала выбор еще на планете. Я Ксения. Я человек, если вы готовы считать меня человеком.

– Тогда ответь. Ты ведь догадываешься, что именно я попросил проверить доктора.

Ксения помедлила, потом ответила вопросом:

– Что-то, связанное с Толлой?

– Да. Кто такие феольцы?

– Гуманоидная форма жизни, генетически и морфологически близкая к человеческой. – Ксения поколебалась и добавила: – Как и многие другие разумные виды. Вы же это знаете, вы исследовали множество разумных и неразумных видов.

– Конечно, – согласился Горчаков. – Основная белковая линия, к которой принадлежат и люди, обладает схожей биологической структурой. Как вас этому учат, кадет?

Алекс вздрогнул и ответил:

– Панспермия! Семена жизни носятся во Вселенной… в мирах, схожих по физическим условиям, жизнь воплощается в похожих формах.

– Хорошо, – одобрил Горчаков. – А кто такой Толла? Аборигенная форма жизни Феола?

– Да, – кивнула Ксения.

– Допустим, мне понятно, как на двух планетах зеленой зоны возникли цивилизации гуманоидов и разумных кошачьих, – задумчиво сказал командир. – Допускаю, что даже на одной планете это возможно. Но каким образом в одном мире могли эволюционировать две столь непохожие жизненные формы? Человекоподобные феольцы и их симбионты, большей частью существующие в ином измерении?

– Такие формы жизни – редкость сами по себе, – сказала Ксения, то ли соглашаясь, то ли просто констатируя факт.

– Организм симбионта совершенно чужд нам, – кивнул Горчаков. – Доктор Соколовский впервые получил возможность его изучить. Ксения, симбионты – углеродно-кремниевая форма жизни.

В рубке повисла тишина. И не только в рубке, разговор транслировался по всему кораблю.

– Знаю, – сказала Ксения.

– Они не могли развиться в одном и том же мире, – пояснил Горчаков. – И уж тем более взаимодействовать на таком уровне. Гуманоиды Феол и их симбионты были искусственно изменены. Так?

– Вы правы, командир, – сказала Ксения. – Культура Феол создана искусственно. Как и множество других видов, включая Ауран, Халл…

– В Галактике вообще есть кто-то разумный, кроме измененных людей? – спросил Валентин.

– Конечно же! – резко ответила Ксения. – Орнитоиды Дисс-три… вообще большинство разумных орнитоидных видов. Более половины цивилизаций не имеют никакого отношения к основной белковой линии.

– Зачем? – спросил Горчаков. – Зачем вы заселили космос видоизмененными людьми?

– Это не мы! – Ксения протестующе замотала головой. – Когда первая версия человечества, которую Ракс предали и уничтожили, добралась до звезд – так уже было. Люди изначальной реальности сразу поняли, что Галактика упрощена!

– То есть? – Вот этого Горчаков не ожидал.

– Вы не задумывались о том, что большинство населенных планет имеет всего один крупный материк? Что их биосфера по сравнению с земной чудовищна бедна? На Соргосе есть всего четыре вида крупных хищных созданий, два из которых уже практически уничтожены, один главенствующий разумный вид, двенадцать грызунов, семнадцать видов птиц…

– Биосфера Земли избыточна, – донесся из динамиков голос Соколовского.

– Нет! – резко ответила Ксения. – Как раз наоборот. Биосфера имеет множество линий для того, чтобы обеспечить выживание и развитие. Построить работающую биосферу на минимуме видов чрезвычайно сложно. Для ее жизнеспособности требуется многоуровневое моделирование естественных процессов.

– Так кто же это сделал?

– Кто-то до нас. И до человечества, которое нас создало. Мы откатили историю человечества до конца двадцатого века, наши возможности не позволяли большего. Именно поэтому в истории людей так много войн и боли. Но в то время уже существовали все известные вам цивилизации, и они уже по несколько раз подавлялись извне.

– Стирателями… – пробормотал Валентин. – Ну раз Стиратели – люди, так это их рук дело?

– Люди не выходили в космос до двадцатого века. Не было никаких более древних человеческих культур, которые вышли бы в космос, заселили планеты видоизмененной земной биосферой и потом принялись раз за разом провоцировать в них войны и катастрофы.

– Это знание Ракс? – недоверчиво спросил командир.

– Да. Это все, что знают Ракс… – Ксения помолчала. – Я уверена. И больше никаких тайн я не храню.

– Возможно, именно поэтому нам так легко общаться, – задумчиво сказал Горчаков.

– Значит, мои давние предки жили на Земле? – воскликнул Криди. – Во мне есть что-то от существ, которых называют домашними котами?

Ксения виновато посмотрела на кота. Осторожно кивнула.

– А-ха-ха! – воскликнул Криди. – А меня еще называли извращенцем! Уолр! Что ты там говорил о любви крота и земной девочки?

– Все цивилизации основной белковой линии в родстве между собой, – согласилась Ксения. – Но чудовищная сложность и избыточность земной биосферы возможна лишь в том случае, если именно Земля была первичной планетой.

Горчаков вздохнул. Спросил: