Просто люби жизнь

– Конечно, я не жалею об этом, – сердито говорит Мэтт. – И, конечно, это было важно для меня. Я не знал, о чем ты говоришь. Я много чего наговорил в Италии. Ты вечно ждешь, что я прочитаю твои мысли…

– Не жду!

Снова наступает тишина, затем Мэтт вздыхает.

– Послушай, Ава, нам нужно поговорить. По-настоящему. Это просто… Может, выпьем или еще что-нибудь?

Прежде чем я успеваю ответить, мой телефон жужжит, оповещая о новом сообщении в ватсап, и я автоматически проверяю его, после чего на лице Мэтта появляется недоверчивая, горькая улыбка.

– Ну вот, опять. Общайся со своими подругами. Для тебя это важнее. Не волнуйся, Ава, я знаю свое место.

Мое лицо снова вспыхивает, потому что это был мгновенный рефлекс. И в другой ситуации я бы не открыла сообщение. Но сейчас оно у меня на экране, и…

О боже.

Мое сердце уходит в пятки, когда я читаю сообщение Сарики. На мгновение я не в состоянии среагировать. Но наконец я поднимаю голову и говорю:

– Мне нужно ехать к Нелл. Не мог бы ты отвезти меня, пожалуйста?

– Что? – Мэтт издает недоверчивый смешок. – И это твой ответ? Я приглашаю тебя выпить, пытаюсь навести мосты, я пытаюсь наладить отношения… А ты говоришь, что хочешь поехать к Нелл? Ава, ты обвиняешь меня в том, что мне все равно, но…

Он что-то говорит, но я почти не слушаю его. Мой разум разрывается надвое. Я не могу сказать ему, я никогда не рассказываю людям о Нелл без ее разрешения, но это другое, он должен знать, он должен знать…

– Нелл больна, – я прерываю его на полуслове.

– Больна? – Его воинственный тон пропадает, Мэтт бросает на меня неуверенный взгляд. – Что ты… Что-то случилось?

– Я не хотела говорить тебе, пока… Я имею в виду, она предпочитает сама рассказывать людям, но… В общем, – я делаю глубокий вдох, – у Нелл волчанка… Вот так… вот так. Вот почему мне нужно ехать.

– Волчанка? – Мэтт на мгновение поворачивается в мою сторону и снова отворачивается. – Это… Дерьмово. Я понятия не имел. Я хотел сказать, она не выглядит… Я бы никогда не догадался.

– Я знаю. Вот почему это так трудно. Оно приходит и уходит. У нее был действительно хороший период, так что…

– Волчанка. – Мэтт все еще выглядит немного потрясенным. – Я никогда… Я имею в виду, это серьезно?

– Да. Это может быть серьезно. Зависит от обстоятельств. – Я выдыхаю в отчаянии.

Я знаю, что это звучит коротко. Даже зло. Но я злюсь не на Мэтта, я злюсь на чертову волчанку. На болезни. На все это дерьмо.

– Ясно, – говорит Мэтт после долгой паузы. – Я понял.

Он протягивает руку, кладет ее на мою и крепко сжимает. Я сжимаю его руку в ответ сильнее, чем хотела, и понимаю, что не хочу отпускать. Так мы и сидим, крепко держась за руки, пока Мэтт не переключает передачу и не отпускает меня.

– Что я могу сделать?

– Сарика говорит, что у нее приступ. Мы стараемся оставаться с ней на ночь, и теперь моя очередь. Так что просто высади меня там. Спасибо.

В течение следующих нескольких минут мы оба молчим, затем Мэтт говорит:

– Расскажи мне об этом. Подожди… Нет, не трать зря время, – поспешно поправляется он. – Я погуглю. Не важно.

– Все в порядке, – сухо говорю я. – У этой болезни миллион симптомов, так что если станешь гуглить, просто запутаешься. Это аутоиммунное заболевание. Может развиваться по-разному. У Нелл была куча разных проблем. Суставы… проблемы с сердцем. Пару лет назад она перенесла операцию на кишечнике. Это совсем не весело.

– Разве она не должна быть в больнице? – с тревогой спрашивает он.

– До этого может дойти. Хотя она ненавидит больницу. По возможности остается дома. Когда у нее случаются приступы, мы стараемся быть рядом. Знаешь, отвлечь, просто составить компанию, подать что-то из вещей, когда ей это нужно, и все такое.

Наступает тишина. Я чувствую, как Мэтт переваривает услышанное, и наконец он произносит:

– Звучит изнурительно.

– Да. – Я благодарно поворачиваю голову, потому что он нашел нужное слово. – Это изнурительно. Казалось, ей стало намного лучше. – Я не могу сдержать рвущегося наружу разочарования. – Знаешь, у нее уже несколько месяцев не было приступов. Мы думали… Мы надеялись… Это так несправедливо… – Когда я вспоминаю Нелл в парке, выглядевшую такой непривычно оптимистичной, мой голос внезапно срывается. – Проклятье.

– Ава, я понимаю, как ты расстроена, – мягко говорит Мэтт.

– Нет, – я качаю головой. – Мне нельзя это показывать. Это правило Нелл.

Мой голос смягчился. Когда я смотрю на него, я ощущаю только привязанность. Все наши нервирующие, раздражающие проблемы, кажется, растаяли. Все казалось таким невероятно важным, когда мы кричали друг на друга две минуты назад, но теперь я даже не могу вспомнить, почему так разнервничалась. На самом деле мне стыдно. Мы с Мэттом не испытываем боль, не боремся с болезнью. Мы счастливчики. Мы можем решить все наши проблемы.

Когда я ввожу почтовый индекс Нелл в спутниковую навигацию Мэтта, он тихо спрашивает:

– Как долго она уже болеет?

– Диагноз поставили пять лет назад. До этого она тоже болела, но никто не знал чем.