Просто люби жизнь

– Она нас за это съест! – кивает Грета, затем поворачивается ко мне, ее груди колышутся. – Это правильная идиома – «она нас съест»?

– Я… думаю, да, – говорю я, отчаянно пытаясь не смотреть на ее соски. – Или «она нами поужинает» было бы более… о! – Я ахаю, когда Хенрик встает, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Кстати, Эльза и Джон тоже только что спустились, – непринужденно говорит он Грете. – Сауна будет переполнена! – Когда его слова проникают в мой разум, я останавливаюсь как вкопанная. Эльза и Джон – это…

Что?

Мне требуется мгновение, чтобы осознать весь ужас положения. Мои возможные будущие родственники со стороны мужа? В сауне? Голые?

Я уже на ногах, сжимаю полотенце, сердце колотится, пот ручьями стекает по лицу.

– Было приятно познакомиться, – лепечу я. – Я имею в виду, познакомиться со всеми вами. Я имею в виду… Но думаю, с меня хватит сауны. Так что… э-э… развлекайтесь!

На дрожащих ногах я протискиваюсь наружу. Мне нужно переодеться очень, очень быстро. Мне нельзя видеть Эльзу или Джона голыми. Это моя приоритетная задача.

Я быстро ополаскиваюсь под душем и бросаю купальник в то, что кажется корзиной для белья. Затем я надеваю свою старую одежду и в состоянии легкой паники выбегаю из комплекса бассейна. Когда я спешу по тропинке, я вижу, как из дома выходит Мэтт, и спешу ему навстречу.

– Хорошо провела время? – начинает он. – Мы закончили раньше, чем я…

– Боже мой, – прерываю я его. – Боже мой, Мэтт. Ты должен был меня предупредить!

– Что? – Он выглядит озадаченным.

– Сауна! – я наполовину шепчу, наполовину пищу. – Там была твоя семья! Они все были голые!

– О, точно. – Его лицо разглаживается от понимания. – Да.

Я жду, что он скажет больше – но, похоже, это все. Это действительно все, что он собирается сказать?

Хорошо, не очень-то и надо, но, по моему мнению, «о, точно, да» – сейчас недостаточный ответ.

– Голые, – повторяю я для пущей убедительности. – Они были голые. Все. Думаешь, что когда ты что-то говоришь, и вдруг оказывается, что они все голые, это придает тебе уверенности? Ну, так это неправда! Это не так!

– Это просто австрийская традиция, – пожимает плечами Мэтт.

– Но это не моя традиция! Я была в шоке! Я подумала: «Боже мой, я вижу…» Ты не захочешь узнать, что я видела, – многозначительно заканчиваю я. – Лучше тебе не знать.

Мэтт смеется, и я свирепо смотрю на него. Он думает, что это смешно?

– Это ты все подстроил? – обвиняюще говорю я.

– Нет! – Он, кажется, удивлен. – Ава, я не знал, что там будет кто-то еще. Мне и в голову не приходило, что ты пойдешь в сауну… В общем, я забыл. Я так привык к этому, что забыл. И вообще, – добавляет он, понижая голос, когда его родители приближаются по тропинке, – разве это так важно?

– Что? – начинаю я и тут же останавливаюсь. Эльза и Джон уже в пределах слышимости, и Эльза обращается ко мне:

– Привет, Ава. Хорошо поплавали?

– Замечательно, спасибо, – с вежливой улыбкой отвечаю я. – Такой чудесный бассейн!

Но когда она начинает рассказывать мне о саде, у меня кружится голова. Вокруг меня буквально искрится негодование. «Разве это так важно?» Он что, серьезно?

Семнадцать

К тому времени, когда мы час спустя садимся в машину, я уже разрываюсь. Я на самом деле разрываюсь. Аргументы копятся в моем сознании, как ожидающие посадки самолеты. Во-первых, Мэтт не предупредил меня о сауне голышом. Затем он дал мне понять, что я слишком остро реагирую. Затем, за чаем, он сказал своим родителям, что Гарольду нужна дрессировка, хотя и знал, что мне не нравится, когда он это говорит.

Затем, когда я еще не оправилась от этого, его родители начали получасовую лекцию о восьмом чуде света, которым является Женевьева. Я узнала, что Женевьева появилась на обложках трех журналов. И она собирается снять телевизионный документальный фильм. И ей нужно два помощника, чтобы разбираться со всей почтой поклонников, которую она получает.

И ладно, да, Мэтт старался увести разговор в сторону, но, пожалуй, он недостаточно старался.

И, боже мой, что это такое было с тортом?

Тяжело дыша, я сажусь в машину и машу родителям Мэтта.

– Большое вам спасибо! – говорю я через окно. – Я так здорово провела время. Это было чудесно!

– Итак, – говорит Мэтт, заводя машину и отъезжая задним ходом, чтобы повернуть, – как тебе?

Даже его вопрос задевает меня за живое. Как он думает, как мне?

– О, я просто в восторге от того, что получу пять с плюсом за тест «Чудо-женщина Женевьева», – говорю я, продолжая мило улыбаться его родителям через окно, и Мэтт вздыхает.

– Я знаю. Прости. Мои родители… Никак не могут меня отпустить.

Он включает первую передачу, и мы мчимся вперед. Под колесами шуршит гравий. Выехав за ворота, мы оба выдыхаем.

– Но в остальном все было нормально? – говорит Мэтт через несколько мгновений. Я знаю, он хочет, чтобы я сказала, что это было прекрасно. И я знаю, что должна так сказать. Но я не могу. Я чувствую, как во мне кипят обида и раздражение.