Просчёт Финикийцев

Она взялась за тяжелый брус, приноровилась, ударила по ветровому стеклу рубки. С удовлетворением отметила, какие красивые непредсказуемые трещины ложатся на кристально чистую поверхность. Прислушалась к плеску воды за бортом, замахнулась и ударила снова. Она принялась крушить все, что поддавалось крушению – деревянный настил, блестящие хромированные поручни, стёкла, снасти, переборки, мачты, паруса… Хотелось продолжать бесконечно, без устали и перекура, с упоением уничтожать чужое, роскошное и несправедливо нажитое имущество. Его имущество. Чёртову яхту с именем, на которое в полуистлевшей прошлой жизни ей самой довелось откликаться.

Уходя, Карла залила палубу бензином из канистры и бросила горящую спичку через плечо.

Смерть тривиальна. Она – не скелет в балахоне, не адский огонь, не небытие и не чёрная дыра. Смерть – это свет. Белый рассеянный свет без края и причины, абсолютное знание, единственная на свете правда. Я сразу понял, что человек в костюме и с кожаным кейсом пришел по нашу душу. Еще до того, как увидел его в коридоре. До того как он начал перебрасываться с полицейскими легкими любезными фразами, а они, попивая утренний кофе, смеялись и шутили в ответ. Этот клоун пришел, чтобы устранить нас.

Я не чувствовал страха, меня охватило тупое угрюмое спокойствие. Хорошо, что хоть одно в жизни гарантировано, и каким надо быть придурком, чтобы искать бессмертия, добровольно попадая в бесконечный цикл.

Человек с кейсом подписал документы и вывел меня и Ауада на пустырь позади участка, где одиноко парковался серебристый джип.

– Привет, джентльмены, меня зовут Альваро и я здесь, чтобы вычеркнуть вас из коллективной памяти человечества.

Он заметил, что Ауад, щурясь от утреннего солнца, оглядывается по сторонам.

– Здесь камеры, господа. А мне займет полсекунды выхватить пушку, стало быть, лучше не надо. Вопросы есть?

Он указал нам на заднее сиденье, подошел поближе, сделал странное движение рукой, и я отключился часа на три.

– Карла? Мы же договорились!

– Уходи, Альваро. Сядь в машину и исчезни. Это моя миссия.

– Нет уж. Покуда я здесь…

Она вскинула пистолет с глушителем и два раза выстрелила мужику в лоб.

Я закрыл голову руками, насколько это возможно, когда твои запястья обмотаны в несколько слоев скотчем, и уткнулся лицом в пыльное колесо джипа. С отвращением понял, что теплые брызги на сгибе моего локтя – именно то, что я думаю. Альваро лежал ничком в луже крови, быстро уходящей в землю, покрытую сосновыми иглами.

Ауад успел перекатиться и отползти в сторону. Он мог бы улучить момент и броситься в кусты, но покойный киллер позаботился зафиксировать ему не только руки, но и щиколотки, а также заклеил рот.

Карла не спеша подошла и пнула Ауда носком ботинка. Она выглядела слегка разочарованной. Такое бывает, если годами преследуешь цель, достигаешь ее, и смотришь, как цель эта, некогда дерзкая и изобретательная, сворачивается калачиком на земле, дрожит, скулит и того гляди сблюет тебе на ботинок остатками казенного завтрака.

Не скажу, чтобы я не боялся за себя, но где-то глубоко, на краю сознания я больше всего на свете хотел увидеть, что она сделает дальше. Карла заметила меня и улыбнулась.

– Привет, Энди! Как жизнь? Хорошо выглядишь!

– Э-э-э-э…

– Морское путешествие пошло тебе на пользу. Загорел, возмужал.

– Ты тоже, в общем, неплохо.

– Извини, что так получилось. Мне придется избавиться от вас обоих. Не потому, что я хочу убить конкретно тебя. Просто это было задание Альваро, а он как-бы…

– Все нормально, не парься, я понимаю – боже, что за бред я несу?

Ауад поднял голову и посмотрел с удивлением сначала на меня, потом на Карлу. Их взгляды встретились, и словно разряд молнии ударил посреди раскаленной солнцем пустыни.

Место, куда доставил нас не самый успешный в мире киллер, выглядело в меру впечатляюще. Лично я был не против умереть именно здесь. Грунтовая дорога, уходя в сторону от шоссе, долго петляла по поросшему кипарисами и колючим кустарником склону, змеей карабкалась вверх, постепенно превращаясь в козью тропу. Наверху она утыкалась в груду камней, поросшую опунцией, за которой начинался обрыв. Альваро остановил джип на узкой площадке у самого края, с намерением упрятать нас в буреломе, скопившемся далеко внизу.

Карла потянулась, по-кошачьи выгнулась всем телом, хрустнула пальцами. Отошла на шаг и с размаху и заехала Ауаду ногой в промежность. Тот согнулся пополам и стал кататься по земле, издавая из-под клейкой ленты нечеловеческие звуки.

– Этот умник рассказывал тебе про день, когда мы с ним в последний раз виделись в Бейруте?

– Нет, – сказал я.

– Удивительно. Он же у нас любитель похвастаться своими романтическими, мать их, похождениями.

Она пнула Ауада снова, не сильно заботясь о том, куда придется удар.

– Слушай Карла, – я старался говорить как можно ровнее, – Это всё же несправедливо. Ты бьешь лежачего связанного человека, который не может тебя даже обматерить. Понятно, что суффеты, Альваро, и месть за прошлое, но давай ты как-нибудь закруглишься побыстрее, мне тяжело на это смотреть.